Семантическая валентность. Синтаксические отношения: валентность слова, модель управления, семантические роли

ВАЛЕНТНОСТЬ, способность слова сочетаться в тексте с другой языковой единицей, прежде всего с другим словом (ср. термин «валентность» в химии, служащий для описания способности химических элементов образовывать соединения той или иной структуры). Термин был введен в лингвистику Л.Теньером и А.В. де Гроотом и первоначально применялся только по отношению к глаголам. Например, глагол просить предполагает, что при нем могут быть указаны проситель (тот, кто просит), предмет просьбы (то, о чем или что просят) и адресат просьбы (тот, кого или у кого просят). Поэтому говорят, что глагол просить трехвалентен (кто, кого, о чем); ср.: герцог просил короля о милосердии . Множество валентностей глагола образует его валентную структуру . Валентности, как принято говорить, «заполняются»; заполнители валентностей слова называются его актантами . В принципе слово может быть валентно не только на другое слово, но и на словосочетание или даже предложение, ср.: просить помиловать всех родственников или просить , чтобы он помиловал всех родственников казненного .

Валентности обычно упорядочиваются по номерам: первой называется субъектная, второй – валентность прямого объекта, последующий порядок более свободен. Однако в случае, если «каноническая» первая или вторая валентность у слова отсутствует, ее номер переходит к валентности, следующей по порядку; так, у глагола смеяться первой будет валентность субъекта (кто смеется), а второй – валентность косвенного объекта, выражающего стимул к смеху (над кем/чем смеется).

Вначале, когда термин «валентность» только входил в лингвистическую терминологию, он применялся к описанию поверхностных, синтаксических связей глагола. В целом в мировой лингвистике, где термин «валентная структура» используется не очень широко (ср. конкурирующий термин «аргументная структура»), такое понимание в основном сохранилось до сих пор, однако в традиции Московской семантической школы понятие валентности получило значительное развитие.

Во-первых, в рамках этой теории считается, что обязательные связи, подобные глагольным, присущи и другим частям речи – в частности, прилагательным (ср. сердитый кто, на кого, за что: Вернулся Коля , сердитый на меня / за то , что я опоздал ) и существительным (сестра кого – Германа ). Во-вторых, ввиду того, что синтаксические связи, свойственные слову, могут быть и не обязательными (в особенности это характерно для глаголов, способных синтаксически подчинять разного рода факультативные обстоятельства – времени, места, причины и под., ср. вернулся вечером/с подругой/из-за плохой погоды и т.д.), было введено понятие факультативной валентности . В третьих, стало ясно, что синтаксические отношения слова определяются его семантикой. Слово, обладающее синтаксическими валентностями, всегда соотносится с ситуацией, имеющей некоторый набор обязательных участников; эти участники выражаются при слове поверхностно, заполняя синтаксические валентности – тем самым синтаксические валентности эксплицируют те семантические отношения, которые связывают имя ситуации и имена ее участников. Отсюда следует, что можно говорить не только о синтаксических, но и о семантических валентностях слова.

Семантические валентности соответствуют обязательным переменным в толковании слова. В свою очередь, эти переменные возникают в толковании как «наследники» семантических валентностей более простых предикатов, входящих в толкование. Ср. строитель = "тот, кто строит"; предикат строить двухвалентен ("кто строит что") – производное от него отпредикатное имя строитель само заполняет его первую, субъектную валентность и сохраняет объектную, ср. строить метро – строители метро. Процедура наследования семантических валентностей объясняет их природу, однако нюансы этой процедуры до сих пор не исследованы на сколько-нибудь представительном языковом материале. В частности, до сих пор не получили объяснения различия в поверхностном оформлении исходных и унаследованных семантических валентностей, ср. суд как производное отпредикатное имя от глагола судить , однако судить кого (*над кем ), но суд над кем (*кого ).

В отличие от синтаксических, семантические валентности оказываются семантически наполненными и различаются уже не просто по номерам, а по типу выражаемого смыслового отношения и, тем самым, представляются аналогом семантических ролей (см . ПАДЕЖ) . В то же время число семантических ролей варьируется в пределах десятка – тогда как в ставшей классической книге Ю.Д.Апресяна книге Лексическая семантика различается 25 типов семантических валентностей, среди которых валентности субъекта (поезд движется ), контрагента (защищаться от спаниеля ), реципиента (давать детям ), адресата (информировать президента ), результата (превращаться в воду ), периода (отпуск на два месяца ), количества (больше на метр ) и др. Подобный список может содержать и более дробную классификацию типов валентностей – степень дробности в данном случае ограничена следующим условием: близкие по смыслу валентности считаются различными, если они встречаются в составе валентной структуры одного слова. Таковы, например, валентность инструмента и средства (писать гусиным пером черной тушью ), контрагента и посредника (покупать у фирмы через агента ) и др.

Теоретически все типы валентностей могли бы встретиться при одной лексеме – ведь число валентностей при слове, в принципе, не ограничено. Одну валентность имеет, например, прилагательное красивый , требующее указать лишь носителя признака (кто красивый). Между тем среднее число валентностей слова – скорее 3–4, ср. выше глагол просить , а также резать (кто, что, чем, на чем), сердитый (кто, на кого, за что) и др. «Многовалентным» считается шестиместный глагол командировать (кто, кого, откуда, куда, с какой целью, на какой срок) и другие глаголы каузации перемещения, ср. отвозить (кто, кого/что, на чем, откуда, куда, по какому маршруту, зачем), однако число выделяемых при них обязательных семантических валентностей не превышает 7. При этом поверхностно при данном слове и эти семь вовсе не обязательно должны быть выражены все сразу. А именно, семантическая валентность может оставаться невыраженной по следующим причинам. Во-первых, она может заполняться анафорически, ср. – Откуда дровишки ? – Из лесу , вестимо: отец , слышишь , рубит , а я отвожу , где валентность начальной точки (из лесу ) и валентность объекта (дровишки ) глагола отвозить выражены в предыдущем предложении, а валентность транспорта – еще раньше (гляжу , поднимается медленно в гору лошадка , везущая хворосту воз ). Во-вторых, валентность может быть заполнена дейктически – такова валентность конечного пункта в только что приведенном примере, понимаемом как "отвожу домой", т.е. "в то место, где мыслит себя говорящий". В-третьих, валентность может быть не выражена как несущественная в данной ситуации, ср.: он отвез ребенка в школу , где транспорт подразумевается, но не выражен именно как несущественный для говорящего. Наконец, валентность может быть раз и навсегда заполнена в самом толковании, и поэтому не выражаться поверхностно (в таких случаях говорят о фиксированном, или инкорпорированном актанте), ср. глагол взять (взял из сейфа деньги ), который подразумевает, что деньги оказались в руках у того, кто их взял.

Отсюда следует, что связь между семантическими и синтаксическими валентностями не означает их обязательного взаимно-однозначного соответствия: синтаксических валентностей у слова, как только что было показано, может быть меньше, чем семантических. Однако их может оказаться и больше – за счет эффекта, который принято называть расщеплением валентности .

При таком расщеплении глагол получает дополнительную синтаксическую валентность, которая соответствует семантической валентности одного из его актантов. Таким образом, валентность на этот актант как бы расщепляется на две, одна из которых ожидаема для данного глагола, а вторая – «лишняя». Например, слово чесать имеет объектную валентность, которая обычно заполняется именами частей тела, ср. чесать ухо/спину , которым, в свою очередь, свойственна валентность на «владельца» части тела – человека или животного. В результате расщепления чесать получает не только прямой объект, но и косвенный в дательном падеже, выражающий владельца, затронутого действием (чесал коту ухо , ср. также другое распределение синтаксических связей при данном расщеплении: чесал кота за ухом ). Примеры других глаголов, допускающих расщепление валентности: гладить ребенка по щеке ¬ гладить щеку ребенка ; сравнивать новую и старую машину по мощности ¬ сравнивать мощность новой и старой машины ; глядеть ей в глаза ¬ глядеть в ее глаза ; проверять семена на всхожесть ¬ проверять всхожесть семян .

В некотором смысле противоположно расщеплению синкретичное выражение валентностей: в этом случае одна форма совмещает в себе выражение двух семантических отношений. Например, транспорт при глаголе ехать (ехать на машине ) совмещает место и средство перемещения, а предложное сочетание о полотенце при глаголе вытирать совмещает объект и инструмент.

Таким образом, синтаксическая валентная структура не является простым отражением семантической. В подтверждение этому рассматривают также адъективные сочетания типа спелый персик , в которых предикатным словом является прилагательное – оно имеет семантическую валентность на носителя признака, и эта валентность заполняется существительным (персик ). Но синтаксически, наоборот, прилагательное подчинено существительному. Тем самым получается, что в подобных случаях синтаксические отношения никак не связаны с глубинными – семантическими. Чтобы разрешить это противоречие, можно ввести противопоставление активной и пассивной валентностей. Активная валентность – это валентность подчиняющего слова. Все, что говорилось до сих пор о свойствах валентностей, касалось именно активных валентностей, т.к. по умолчанию под валентностями понимаются как раз связи подчиняющего слова. В то же время связь подчиненного слова с подчиняющим тоже можно назвать валентностью – только пассивной. Тогда при описании адъективных сочетаний сохраняется определенная преемственность между синтаксической и семантической валентной структурой: на семантическом уровне спелый имеет активную валентность, а на синтаксическом – сохраняет ее, но как пассивную. (Другой способ «выровнять» синтаксическое и семантическое представление в этой зоне состоит в том, чтобы вместо понятия «синтаксическая валентность» использовать введенное И.М.Богуславским синтаксическое понятие сферы действия , включающее всякий фрагмент синтаксического представления, который заполняет семантическую валентность.)

Впервые ввёл это понятие С. Д. Кацнельсон (1948). Л. Теньер, введший термин «валентность» в западноевропейское языкознание для обозначения сочета­е­мо­сти , относил его только к глаголу и определял валентность как число актантов , которые может присоединять глагол. Он различал глаголы авалентные (безличные: «Светает»), одно­ва­лент­ные (непереходные: «Пётр спит»), двухвалентные (переходные: «Пётр читает книгу»), трёхвалентные («Он даёт книгу брату») и описывал средства изменения глагольной валент­но­сти (залог , возвратная форма, каузативная конструкция, лексические глагольные па́ры типа «идти» ↔ «посылать»). В этой трактовке понятие валентности сопоставимо с восходящим к логике предикатов понятием об одно-, двух- или трёхместных предикатах и связано с вербо­центри­че­ской теорией предложения .

В советском языкознании развивается более широкое понимание валентности как общей сочета­тель­ной способности слов (Кацнельсон) и единиц иных уровней . Различаются специ­фич­ные для каждого языка сочетательные потенции частей речи , отражающие грамматические законо­мер­но­сти сочетаемости слов (например, в русском языке существи­тель­ные шире сочета­ют­ся с наречием , чем во французском языке), и лексические валентности, связанная с семан­ти­кой слова. Характеристики лексической валентности, определяющие её реализацию:

Общий тип валентности: активная валентность (способность слова присоединять зависи­мый элемент)​/​пассивная валентность (способность слова присоединяться к господ­ству­ю­ще­му компоненту сочетания).

Облигаторность валентности: обязательная​/​факультативная валентность (понятие, соот­но­си­мое с сильным и слабым управлением). Слово открывает в предложении ряд позиций, из которых одни заполняются обязательно, другие - нет. Во фразе «Пётр взял книгу из шкафа» «книгу» - обязательная валентность, «из шкафа» - факультативная. Обязательной актив­ной валентностью обладают глаголы неполной предикации («иметь», «ставить», «давать», «делать», «держать», «находиться» и др.) и их узкие синонимы («представить», «оказать», «осуществить» и др.). Среди существительных обязательную валентность имеют имена действия («приезд отца»), качества («красота пейзажа»), относи­тель­ные («отец Марии»), категориальные («тип», «пример», «резуль­тат»), параметрические («происхож­де­ние языка», «высота дома», «цвет платья») и др. Отсутствие зависимого компонента может свиде­тель­ство­вать об изменении значения слова : расширении («любить красоту»), сужении [«пришёл отец» (данной семьи)] или переносе («взять высоту» - «гору»). С валентностью связаны возможности редукции словосочетания . Валентность может преобра­зо­вы­вать­ся также в опреде­лён­ных условиях контекста : например, слово «начало» может утрачивать обяза­тель­ную объектную валентность в условиях анафоры (см. Анафорическое отноше­ние) («Прочи­тать рассказ от начала до конца»), а слово «глаз» получает обяза­тель­ную определи­тель­ную валент­ность во фразе «У неё голубые глаза».

Число валентностей, например одно-, двух-, трёхвалентные глаголы.

Синтаксическая функция дополняющего члена: например, при глаголе может быть обяза­тель­ной валент­но­стью субъект­ная («Пётр спит»), объект­ная («Он держит ручку»), обстоя­тель­ствен­ная («Он проживает в Москве»), предика­тив­ная («Он стал врачом»).

Форма дополняющего члена (часть речи, слово или предложение, форма связи), ср.: «Я знаю это», «Я знаю этого чело­ве­ка» и «Я знаю, что он пришёл»; «Он показал мне свой дом» и «Он показал на дом».

Категориальная семантика слова, реализующего валентность (для глаголов, напри­мер, важны такие семантические катего­рии субъекта и объекта, как одушевлённость​/​неоду­шев­лён­ность , конкретность​/​абстрактность, счисляемость​/​несчи­сля­е­мость и др.).

Любое качественное и количественное изменение валентности слова может свиде­тель­ство­вать о сдвиге в его значении.

• Кацнельсон С. Д., О грамматической категории, «Вестник ЛГУ», 1948, № 2;
• Абрамов Б. А., Синтаксические потенции глагола, НДВШ. ФН, 1966, № 3;
• Степанова М. Д., Хельбиг Г., Части речи и проблема валентности в современном немецком языке, М., 1978;
• Теньер Л., Основы структурного синтаксиса, пер. с франц., М., 1988;
• Busse W., Klasse, Transitivität, Valenz, Münch., 1974.

Валентность ‒ способность слова сочетаться в тексте с другой языковой единицей, прежде всего с другим словом. Термин был введен в лингвистику Л. Теньером и А. В. де Гроотом и первоначально применялся только по отношению к глаголам. Например, глагол просить предполагает, что при нем могут быть указаны проситель (тот, кто просит), предмет просьбы (то, о чем или что просят) и адресат просьбы (тот, кого или у кого просят). Поэтому говорят, что глагол просить трехвалентен (кто? кого? о чем?); (ср.: герцог просил короля о милосердии ). Множество валентностей глагола образует его валентную структуру. Валентности, как принято говорить, «заполняются»; заполнители валентностей слова называются его актантами. В принципе слово может быть валентно не только на другое слово, но и на словосочетание или даже предложение (ср.: просить помиловать всех родственников илипросить, чтобы он помиловал всех родственников казненного ).

Валентности обычно упорядочиваются по номерам: первой называется субъектная, второй – валентность прямого объекта, последующий порядок более свободен. Однако в случае, если «каноническая» первая или вторая валентность у слова отсутствует, ее номер переходит к валентности, следующей по порядку; так, у глагола смеяться первой будет валентность субъекта (кто? смеется ), а второй – валентность косвенного объекта, выражающего стимул к смеху (над кем?/чем? смеется ).

Вначале, когда термин валентность только входил в лингвистическую терминологию, он применялся к описанию поверхностных, синтаксических связей глагола. В целом в мировой лингвистике, где термин валентная структура используется не очень широко (ср.: конкурирующий терминаргументная структура ), такое понимание в основном сохранилось до сих пор, однако в традиции Московской семантической школы понятие валентности получило значительное развитие.

Во-первых, в рамках этой теории считается, что обязательные связи, подобные глагольным, присущи и другим частям речи – в частности, прилагательным (ср.: сердитый кто? на кого? за что? – Вернулся Коля, сердитый на меня за то, что я опоздал ) и существительным (сестра кого? – Германа ).

Во-вторых, ввиду того, что синтаксические связи, свойственные слову, могут быть и не обязательными (в особенности это характерно для глаголов, способных синтаксически подчинять разного рода факультативные обстоятельства – времени, места, причины, сравните: вернулся вечером/ с подругой/из-за плохой погоды и т.д.), было введено понятие факультативной валентности .

В-третьих, стало ясно, что синтаксические отношения слова определяются его семантикой. Слово, обладающее синтаксическими валентностями, всегда соотносится с ситуацией, имеющей некоторый набор обязательных участников. Эти участники выражаются при слове поверхностно, заполняя синтаксические валентности – тем самым синтаксические валентности эксплицируют те семантические отношения, которые связывают имя ситуации и имена ее участников. Отсюда следует, что можно говорить не только о синтаксических, но и о семантических валентностях слова.

Принято различать семантическую валентность (лексическую /семантико-логическую ) и синтаксическую валентность (грамматическую ) или ее уровни.

Первая основана на понятийном содержании, вытекает из лексического значения слова и представлена предикатным словом с открытыми им позициями. Именно на этом уровне члены, заполняющие открытые позиции, называются аргументами (семантическими актантами), а вся структура – предикатно-apгументной.

Синтаксическaя валентность представляет собой совокупность и свойства потенциально возможных при слове синтаксических связей, набор и условия реализации синтаксических связей. На уровне синтаксической валентности аргументы соответствуют синтаксическим актантам. У Л. Теньера термин актант используется для обоих уровней. Несмотря на существование различных точек зрения на сущность теории валентности, большинство ученых признает понятие валентности главным образом принадлежащим семантическому уровню.

Семантические валентности соответствуют обязательным переменным в толковании слова. Эти переменные возникают в толковании как «наследники» семантических валентностей более простых предикатов, входящих в толкование. Сравните: строитель = ‘тот, кто строит’; предикат строить двухвалентен (кто? строит что?) – производное от него отпредикатное имя строитель само заполняет его первую, субъектную валентность и сохраняет объектную (ср.: строить метро – строители метро ).

В отличие от синтаксических, семантические валентности оказываются семантически наполненными и различаются уже не просто по номерам, а по типу выражаемого смыслового отношения и, тем самым, представляются аналогом семантических ролей. В то же время число семантических ролей варьируется в пределах десятка – тогда как в ставшей классической книге Ю. Д. Апресяна «Лексическая семантика» различается 25 типов семантических валентностей, среди которых валентности субъекта (поезд движется ), контрагента (защищаться от спаниеля ), реципиента (давать детям ), адресата (информировать президент а), результата (превращаться в воду ), периода (отпуск на два месяца ), количества (больше на метр ) и другие. Подобный список может содержать и более дробную классификацию типов валентностей – степень дробности в данном случае ограничена следующим условием: близкие по смыслу валентности считаются различными, если они встречаются в составе валентной структуры одного слова. Таковы, например, валентность инструмента и средства (писать гусиным пером черной тушью ), контрагента и посредника (покупать у фирмы через агент а) и другие.

http://www.krugosvet.ru/enc/lingvistika/valentnost

▲ Наверх

Единство той или иной категории обусловлено не способом выражения, а общим грамматическим значением.

Так, формы существительных: столу, стене, пути , хотя и имеют разное оформление аффикса: -у, -э, -и , т.е. разную грамматическую форму, но объединены общим значением дательного падежа существительного; так же и такие разно оформленные видовые пары глаголов, как достигать – достичь; нарезать – нарезать; делать – сделать; толкать – толкнуть; решать – решить; посылать – послать; брать – взять.

Хотя в каждой паре они и оформлены разными способами различения, но объединяются независимо от этого в две категории: первые глаголы в каждой паре – несовершенный вид, вторые – совершенный.

Категории в грамматике могут быть более широкие, например, части речи, и более узкие, например явления внутренней группировки в пределах той или иной части речи: в существительных – категория числа, грамматические категории собирательности, абстрактности, вещественности и т.п., в пределах глагола – категории залога, вида и так далее.

Следовательно, термины грамматическая форма/грамматические формы и грамматическая категория/грамматические категории не следует смешивать.

Грамматическая форма связана со способом выражения: это соотношение грамматического значения и грамматического способа выражения этого значения в их единстве.

Грамматическая категория не связана с определенным или данным способом грамматического выражения, но это не значит, что грамматическая категория – область понятий, логики и стоит вне языка, может быть «надъязыковой», общей всем языкам. Наоборот, грамматическая категория только тогда факт языка (а иным она быть не может), если она в языке выражена грамматически, т.е. опять же теми или иными грамматическими способами, но одним или разными – для грамматической категории не существенно.

Несоответствие грамматических категорий в разных языках – лучшее свидетельство специфичности подбора грамматических категорий в каждом языке.

Так, категория определенности и неопределенности, очень существенная для грамматики романо-германских языков и отчетливо выраженная в этих языках различием определенных и неопределенных артиклей, отсутствует в русском языке, но это не значит, что русские не могут иметь в сознании этих значений, – они только выражают их обычно лексически (т.е. особыми словами, например местоимениями этот, тот и т.д. для определенности и какой-то, некий и т.д. для неопределенности). Употребление числительных один, одна, одно, одни тоже может служить в русском выражением неопределенности (как артикль un во французском, еin в немецком и т.д.); в северных русских говорах, наоборот, для выражения определенности употребляется местоименная частица: тот, та, то, те после слова (дом-тот, изба-та, окно-то, грибки-те и т.п.).

Особый всесторонне окончательный вид сомалийского языка, выраженный повтором fen-fen от глагола fen ‘глодать’, по-русски мы переводим: ‘обгладывать со всех сторон, до конца’, где то, что для сомалийского языка (грамматическое значение вида) выражено грамматическим способом повтора, по-русски передается лексически, словами: ‘со всех сторон’, ‘до конца’, тем самым такая видовая категория свойственна сомалийскому языку и несвойственна русскому.

Значение «двойственности» в одних языках имеет узаконенное грамматическое выражение формами двойственного числа (старославянский, древнегреческий, санскрит, древнерусский, литовский), в других же языках, где нет категории двойственного числа, то же самое может быть выражено сочетанием числительных со значением ‘два’, ‘двое’ и соответствующих существительных.

Привычное для русских различение категории одушевленности и неодушевленности существительных, проявляющееся в винительном падеже множественного числа (Я вижу концы – Я вижу отцов; Я вижу точки – Я вижу дочек; Я вижу зрелища – Я вижу чудовищ ), а для мужского рода и в единственном числе (Я вижу конец – Я вижу отца ), необычно для иных европейских языков (равно как и различение категории глагольного вида, даже рода существительных не знает английский язык и все тюркские).

Количество однородных категорий очень различно в разных языках; так, например, в языках, имеющих склонение, количество падежей может колебаться от 3 (арабский), 4 (немецкий), 6 (русский) до 15 (эстонский) и более (некоторые дагестанские языки).

Даже в тех случаях, когда как будто бы между языками есть соответствие в отношении наличия тех или иных падежей, то их функции могут быть очень различными. Так, по-русски мы скажем Пошел за дровами (твор. п. с предлогом), а в казахском это же самое передается как Отынга барды (где отынга – дат. п.).

Сочетание более широких и более узких категорий в каждом языке может быть также особым и своеобразным. Так, для русской грамматики привычно, что имена, а также причастия склоняются (т.е. изменяются по падежам и числам), а глаголы спрягаются (т.е. изменяются по лицам и числам), но в ряде языков, например в тюркских, угро-финских, самодийских и других, имена могут изменяться по лицам, сравните, в казахском: эке-м ‘моя мать’, эке-н ‘твоя мать’, эке-си ‘его мать’ – это, конечно, не спряжение, а присоединение аффикса притяжательности; наоборот, в латинском языке форма герундия склонялась.

В пределах развития одного и того же языка может не только меняться наличие и количество категорий, но та же категория благодаря наличию или отсутствию тех или иных связанных с ней и противопоставленных категорий может менять характер своего грамматического значения; так, категория единственного числа гораздо реляционнее в тех языках, где есть только противопоставление единственного и множественного числа, чем в тех, где есть еще двойственное, а тем более особое тройственное число; в этих случаях любая категория числа гораздо деривационнее, т.е. имеет меньшую степень грамматической абстракции.

Значение множественности в формах множественного числа – грамматическое, выраженное грамматическим способом, в собирательных же именах множественность – факт лексического значения, выраженный основой, тогда как грамматический способ показывает единственное число.

А. А. Реформатский. Введение в языковедение

▲ Наверх

ГРАММАТИЧЕСКИЕ ЗНАЧЕНИЯ СЛОВ И МОРФОЛОГИЧЕСКИЕ КАТЕГОРИИ.
ГРАММАТИЧЕСКИЕ ЗНАЧЕНИЯ

Язык как коммуникативная система обеспечивает передачу информации различного рода. Это и информация о предметах, явлениях, положениях дел во внешней дествительности, и информация о субъективных актах когнитивной (познавательной) деятельности и личных переживаниях говорящего, и информация служебного характера, касающаяся используемых способов построения связной речи и особенностей поведения в ней употребляемых языковых единиц и их вариантов.

Передачу служебной информации берут на себя грамматические средства, в том числе и морфологические.

В традиционной лингвистике принято разграничивать в содержательной структуре слова значения лексические и значения грамматические. Первые обычно характеризуют как вещественные, конкретные, а вторые как формальные, абстрактные.

Иногда предлагается квалифицировать грамматические значения (в отличие от лексических) как обязательные. Так, в русском языке для любого существительного обязательно выражение значений предметности, числа, падежа, а в единственном числе и рода. Но и этот критерий не абсолютен. В одном и том же языке одно и то же значение может быть передано в одних случаях грамматически, в других лексически, в третьих остаться невыраженным.

Поэтому можно просто исходить из того, что лексические значения выражаются знаменательными словами, формообразующими основами знаменательных слов, корневыми морфемами знаменательных слов. Носителями же грамматических значений выступают используемые в формообразовании слов аффиксальные морфемы, служебные слова, морфологические операции типа значащих чередований фонем и т.п. Но многие из этих средств используются также в словоообразовании, т.е. в процессах построения новых лексических единиц (например, суффикс -ск- в университетский , префикс при - в пригород ). Такого рода факты затрудняют разграничение лексических и грамматических значений.

• затрагивают их функции в речи, отношения между словами в предложении или словосочетании ‒ синтагматическое /реляционное значение;
• фиксируют принадлежность данного слова к той или иной части речи ‒ частеречное значение ;
• характеризуют отношения между их формобразовательными вариантами в рамках парадигмы каждого данного слова ‒ морфологическое значение ;
• соотносят между собой в рамках одного словообразовательного поля однокорневые слова и прежде всего слово производное со словом мотивирующим ‒ словообразовательное/деривационное значение .

В данном разделе предметом разговора являются прежде всего собственно морфологические значения, элементарные значения словоформ многоформенных слов. Они могут:

• иметь референциальный характер (т.е. относить данную словоформу к какому-то внеязыковому моменту). Так, например, значение единственного числа имени существительного в принципе опирается на идею единичности данного предмета;
• характеризоваться конкретной коммуникативно-ситуационной соотнесенностью. Так, значение первого лица предполагает указание на говорящего как активного участника данного коммуникативного акта;
• указывать на характер структурно-синтаксических отношений между словами внутри предложения. Таково, например, значение винительного падежа имени существительного;
• служить основой для классификации слов внутри одной части речи. Таково, в принципе, значение среднего рода имени существительного.

Грамматические категории слов. Элементарные грамматические значения даны в противопоставлениях друг другу. Так, в немецком языке противопоставлены друг другу значения четырех падежей (им., род., дат., вин.); в английском языке систему оппозиций образуют 16 временных форм глагола. Система падежных противопоставлений образует грамматическую категорию падежа. Система противопоставлений значений временных форм образует грамматическую категорию времени.

Но элементарные грамматические значения в рамках грамматических категорий противопоставлены не сами по себе. Семиотический подход к языковым единицам предполагает, что нет языковых значений самих по себе, как и нет языковых форм, которые были бы лишены значений. О грамматическом значении можно говорить лишь тогда, когда в данном языке имеется регулярно с ним соотносимый экспонент, т.е. формальный показатель грамматического значения. Таких показателей для одного и того же значения может быть несколько.

Единство грамматического значения и соотносимого с ним стандартного формального показателя образует двухстороннюю языковую единицу, грамматический знак, которому в отечественной лингвистике (А. В. Бондарко и др.) было присвоено имя граммемы . Это понятие близко к понятиям формальной категории у А. М. Пешковского и категориальной формы у А. И. Смирницкого. Его эквивалентами являются понятия разряда грамматической категории , частной грамматической категории и грамматической формы .

Соответственно и грамматическая категория слова (морфологическая категория) представляет собой не просто систему оппозиций элементарных грамматических значений, а систему противопоставлений граммем как двустороних сущностей, обладающих каждая своим означаемым и своим означающим (или стандартным набором означающих). Надо отметить, что если нет подобного противопоставления граммем определенного вида в данном языке, то нет и соответствующей грамматической категории. Так, например, не приходится говорить о категории падежа во французском, испанском или итальянском языках.

Наборы граммем и грамматических категорий слов определенных частей речи неодинаковы от языка к языку. Так, немецкие и английские имена существительные обладают категориями числа, падежа и соотнесенности (внутри которой противопоставлены граммемы несоотнесенности, неопределенной соотнесенности и определенной соотнесености), но в английском отсутствует категория рода. В ходе исторического развития данного языка инвентари грамматических категорий слов и различаемых в них граммем могут испытывать изменения. Так, категория соотнесенности имен существительных в германских и романских языках формировалась в тот исторический период, когда эти языки уже обладали письменностью. Современные славянские и германские языки не сохранили граммему двойственного числа, входившую в формообразовательную парадигму праиндоевропейского глагола.

http://homepages.tversu.ru/~ips/LingFak1.htm#2

Изучение сочетательных свойств языковых единиц неизбежно приводит к теории валентности . Теория валентности, как и сам термин, возникли в лингвистике сравнительно недавно. Существуют три точки зрения по поводу использования термина "валентность". Одни лингвисты применяют его, чтобы передать потенциальные сочетательные свойства единицы в плане языка. Другие пользуются им только для обозначения актуализированной сочетательной способности единицы и, таким образом, переносят его в сферу речи. Третьи считают, что термин "валентность" может быть применен для обозначения сочетательных способностей лингвистических единиц как языка, так и речи.

Термин "валентность" заимствован в лингвистику из химии для обозначения сочетательных способностей языковых единиц и получил широкое употребление сравнительно недавно. Свое начало в лингвистике термин "валентность" ведет от работ французского лингвиста, представителя структурального направления Л. Теньера, который не только ввел этот термин, но разработал теорию валентности . Своеобразие концепции Л. Теньера в отношении термина "валентность" заключается в специфике трактовки глагола. Согласно теории Теньера, глаголу в предложении принадлежит центральная роль, все остальные члены предложения, включая и подлежащее, подчинены ему. Однако, в валентный набор глагола Теньер включил только подлежащее и дополнение и назвал эти элементы "актантами", то есть участниками действия . Все виды обстоятельств, в терминологии Теньера "сиркостанты", из валентного набора глагола исключаются. Такая трактовка валентных свойств глагола обусловлена тем, что Теньер исходил из смыслового уровня анализа и полагал, что всякое действие требует определенного количества участников - "актантов", которые на уровне предложения могут быть представлены либо как дополнение, либо как подлежащее. По мнению, Теньера, все обстоятельственные элементы (сиркостанты) не обусловлены значением глагола и поэтому не входят в его валентный набор. В дальнейшем эта точка зрения была пересмотрена, и некоторые типы обстоятельств, требуемые смыслом глагола, также стали включаться в валентный набор глагола. Дальнейшее развитие теории "валентности" позволило доказать, что существуют глаголы, для реализации значения которых определенные типы обстоятельств необходимы и, следовательно, входят в их валентный набор. Например, английский глагол "put" требует указания места - he put the book there, he put his hands into his pockets, но нельзя просто сказать: he put his hands. На основании способности глагола объединяться с различным количеством актантов, Л. Теньер разбил глаголы на "remind" своим лексическим значением ориентирует на трех участников действия (актантов): 1) кто напоминает, 2) что/кого напоминает и 3) кому напоминает: he reminds me of his father. Теория валентности Теньера получила дальнейшую разработку в трудах многих современных лингвистов и заняла прочное место в современном языкознании .

Термин "валентность" сравнительно молод. В отечественном языкознании его впервые применил С. Д. Кацнельсон, определивший валентность, как "способность слова определенным образом реализовываться в предложении и вступать в определенные комбинации с другими словами" . Почти 40 лет спустя С. Д. Кацнельсон дает более лаконичное определение: "валентность - это свойство определенных разрядов слов присоединять к себе другие слова". Каждое полнозначное слово способно сочетаться с какими-либо другими словами, но валентность - это нечто большее, чем способность вступать в синтаксические отношения"

Под валентностью С. Д. Кацнельсон имеет в виду подразумеваемое значением слова или имплицитно содержащееся в нем указание на необходимость восполнения его словами определенных типов в предложении. Уже традиционная грамматика подошла к понятию валентности. Валентность - это свойство значения, в котором как бы содержаться "пустые места" или "рубрики", нуждающиеся в восполнении, как рубрики в анкете . Слово, обладающее валентностью, предполагает возможность его "дополнения". В данном случае термин дополнение не следует смешивать с грамматическим термином "дополнение". Во внутренней структуре этого термина скрывается намек на идею дополнительности и, следовательно, предчувствие идеи валентности .

Термин "валентность" для В. М. Лейкиной означает сочетательную способность встречаться с другими элементами того же класса. Эта способность предопределяется смысловыми, грамматическими, экспрессивными и стилистическими факторами . В. В. Бондцио утверждает, что при изучении моделей предложения значительное место принадлежит теории валентности. При этом под валентностью понимается прежде всего сочетаемость глаголов с определенными обязательными членами предложения, что и служит часто в сочетании с традиционным учением о глагольном управлении, основой моделирования предложений. Известным примером постановки теории валентности на службу обучения глаголов является "Словарь валентности и дистрибуции глаголов немецкого языка" Г.Хельбига и В. Шенкеля. М. О. Степанова считает, что валентность есть понятие, относящееся к сфере языка и как следствие этого, характеристика валентных свойств морфологических классов проводится только в плане абстрактных языковых единиц. Общая характеристика валентных свойств целого морфологического класса может быть плодотворна, только как попытка установить различия в сочетательных возможностях различных морфологических классов. По мнению В. В. Морковина валентность слова - это такое свойство его содержательной стороны, которое позволяет ему иметь при себе определенный набор синтаксических позиций. Присловная синтаксическая позиция - закрепленная правилами языка возможность употребления вместе с данным словом ряда однотипно связанных с ним распространителей его значения . Все большее признание получает мнение, что сущность валентности заключается в способности слова вступать на основе своего лексического значения в определенные связи с другими единицами языка. Семантическая валентностная модель и семантический компонентный анализ открыли путь для успешного описания взаимной предопределенности партнеров по валентному отношению .

Несмотря на существование различных точек зрения на сущность теории валентности, следует признать, что понятие валентности, главным образом, касается семантического содержания глагола . Большой вклад в разработку данного явления внес В. Г. Адмони, который еще в 1958 году, не употребляя термин "валентность", писал об обязательной сочетаемости разных частей речи, приводя в качестве примера русское существительное "ряд" в его неопределенно-количественном значении. В. Г. Адмони исследовал сочетательные потенции отдельных частей речи на основе полноты-неполноты их лексического значения .

Валентность, как свойство слова иметь при себе определенный набор синтаксических позиций некоторые лингвисты противопоставляют сочетаемости, понимая валентность как потенциальную способность языкового элемента сочетаться с другими элементами . Так А. В. Кунин разграничивает понятия сочетаемости и валентности: валентность - это потенциальный набор актантов номинативных элементов языковых и речевых единиц. Под сочетаемостью подразумевается набор актантов (распространителей номинативного элемента в речи), определенный семантическими и грамматическими особенностями номинативного элемента при его реализации в речи. Таким образом, валентность - это потенция, а сочетаемость - реализация этой потенции . По мнению А. М, Мухина, сочетаемость и валентность глаголов взаимно дополняют друг друга, хотя первая определяется по отношению к лексемам, то есть единицам того же уровня языка, имеющим лексическую семантику, вторая же - по отношению к синтаксемам, наделенным синтаксической семантикой, которые являются единицами синтаксического уровня. Исследуя валентность глаголов, лингвист может установить, каким именно лексико-семантическим группам глаголов такая-то валентность более свойственна и каким менее свойственна или вовсе не свойственна. Поэтому показательной для лексической семантики глаголов может быть не только их сочетаемость, но и валентность, в которой отражаются факты взаимодействия лексических и синтаксических единиц, то есть лексем и синтаксем .

И. А. Зимняя, говоря о сочетаемости в широком смысле слова в психологическом аспекте, рассматривает ее применительно ко всем уровням и элементам высказывания - от слова до тематического высказывания. Она определяет понятие "сочетаемости" как явление: а) отражающее "логико-предметные" (или логико-понятийные) связи или отношения обозначаемых объектов, б) не аддитивное, результирующее в смысловом новообразовании и в) основывающееся на установлении субъектом речевой деятельности разнопорядковых и в разной мере опосредованных смысловых связей между элементами высказывания. Таким образом, сочетаемость понимается расширительно, как специфически выявленная связь, применительно ко всему высказыванию, но дифференцированно, к каждому из его уровней . О. С. Ахманова определяет сочетаемость как способность элементов соединяться друг с другом в речи . Н. 3. Котелова трактует сочетаемость слова, как совокупность его синтагматических потенций, принадлежность которых слову, характеризует его как определенное свойство, иначе говоря, это набор и условия реализации распространителей слова, его синтагматических свойств, его связеизменение . По определению М. Д. Степановой термин "валентность " можно считать синонимом "сочетаемости", то есть термин "валентность" используется для обозначения потенциальных комбинаторных свойств морфологических единиц, это как бы пучок возможностей, реализация отдельных составляющих которых происходит в различных типах словосочетаний . Сочетаемость слова -- это его способность объединяться в речи с определенными словами для выполнения того или иного смыслового задания. Иначе говоря, сочетаемость слова есть реализация его валентности .

Дальнейшее развитие теории валентности привело к некоторым изменениям в значении самого термина "валентность", который разделил судьбу многих других лингвистических терминов и стал многозначным. Первоначально значение термина "валентность" не отличалось от значения "сочетание". Подобное толкование этого термина характерно для подавляющего большинства как отечественных, так и зарубежных лингвистов. Однако в последнее время появилась тенденция сузить значение термина "валентность" и применять его либо только к области уровня языка для обозначения потенциальной способности к сочетаемости языковых единиц, либо только для обозначения речевой реализации этих способностей. Ни одно из предложенных сужений значения термина "валентность" не укоренилось в лингвистике, и это вполне естественно, так как предлагаемые ограничения вносят ненужные осложнения в его употребление. Однако, тенденция употреблять термин "валентность" в отношении потенциальных свойств языковых единиц завоевала гораздо большую популярность, чем его использование для обозначения актуализации этих свойств в речи .

За последние десятилетия теория валентности прошла определенный путь развития и многие постулаты этой теории были пересмотрены, другие -расширены и углублены. Если в начале своего появления валентность связывалась с глаголом, то по мере развития валентностному анализу стали подвергаться и другие части речи, способные открывать вокруг себя места для актантов. Если первоначально валентность определялась только как сочетаемость глагола с дополнениями, то позднее круг "участников" расширялся за счет включения всех необходимых по смыслу добавлений к глаголу и в первую очередь - структурно-обязательных обстоятельств. Небезынтересно отметить, что несмотря на наличие большого количества исследований по валентности языковых единиц, некоторые лингвисты признают, что законы, управляющие функционированием слова, в частности, его сочетаемостью в одних случаях представляются достаточно простыми и очевидными, в других же - сложными, трудно объяснимыми и даже загадочными .

известия вгпу. филологические науки

Н.А. ЧУБАРОВА (Вологда)

глаголы с атрибутивной валентностью в современном немецком языке

Рассматривается расширенное понятие «атрибутивная валентность глагола». В ряд глаголов с атрибутивной валентностью в современном немецком языке включаются не только стилистически нейтральные, но и эмоционально окрашенные глаголы с актантом-атрибутом с общей признаковой характеристикой, а также глаголы с инкорпорированным актантом-атрибутом, среди которых выделяются субъектные и объектные типы.

Ключевые слова: немецкий язык, валентность, глагол, актант, атрибут.

Современное языкознание включает большое количество направлений («грамматика текста», «коммуникативная грамматика», «лингвистика текста», «теория речевых актов», «теория дискурса», «когнитивная лингвистика»), в рамках которых проводится основная масса исследований. Однако до сих пор в языкознании существует огромное количество «ещё не решенных семантических, синтаксических, логических, философских проблем, доставшихся... в наследство от предшествующих поколений языковедов» . «Нынешнее теоретическое языкознание почти перестало интересоваться такими "банальными" и "давно изученными" темами, как части речи (классы слов), структура языка, структура предложения, синтаксические связи в предложении, теория слова, соотношение языка и речи, языка и мышления, языка и логики, языка и действительности, полагая, что эти проблемы, живо занимавшие лингвистические умы в 50-60-е годы, уже "решены"...» [Там же, с. 8]. Истинный объект языкознания - это, прежде всего, язык, его грамматическая и семантическая структура, его функционирование как системы, его место в системе отношений между действительностью - мышлением -сознанием [Там же, с. 7].

На первый взгляд кажется, что теория валентности сформирована, а все ее вопросы давно изучены. Исследованию проблем валентности посвящено большое количество работ как отечественных (Абрамов Б.А., Гришаева Л.И.,

Кацнельсон С.Д., Кибардина С.М., Москаль-ская О.И., Сильницкий Г.Г., Степанова М.Д., Панкратова С.М., Филичева Н.И.), так и зарубежных (Бондцио В., Зоммерфельдт К.-Э., Brinkmann H., Flämig W., Helbig G., Buscha J.) лингвистов. Понятие валентности трактуется по-разному, рассматривается на разных уровнях языка, освещается с разных точек зрения. однако некоторые вопросы данной теории не получили должного внимания и остались нерешенными. Например, понятие «атрибутивная валентность глагола» раскрыто в настоящее время не в полном объеме. До сих пор не выявлен весь объем глаголов с атрибутивной валентностью, представляющий собой огромный пласт лексики (3000 ед.). Исследование данных глаголов внесет вклад не только в решение некоторых вопросов теории валентности, но и будет способствовать более тщательному рассмотрению оценочной категории, феномена оценки, поскольку они репрезентируют ситуацию оценки и могут выступать продуктивной основой ее изучения.

Немецкие глаголы с атрибутивной валентностью представляют собой особый класс глаголов, валентностная структура которых содержит обязательный актант с семантикой признака (атрибут). Под термином «валентность глагола» в данном случае понимается «обусловленная его семантикой способность сочетаться с определенным кругом актантов, детерминирующая их семантику, количество, характер (обязательный / факультативный), способ и форму выражения» . В настоящее время подробно описаны только 42 стилистически нейтральных глагола с атрибутивной валентностью, систематически встречающихся в современной художественной литературе . В ряд таких глаголов вошли, например, глаголы поведения (auftreten, sich benehmen, sich verhalten); глаголы симуляции (sich geben, tun, sich stellen); глаголы действия (handeln, vorgehen, verfahren) и т. д. Однако существует огромное количество глаголов, также стилистически нейтральных, но нерегулярно функционирующих в тексте, а также стилистически окрашенных глаголов, которые можно отнести к классу глаголов с атрибутивной валентностью. Например, стилистически нейтральный глагол sich halten со значением «держаться (вести себя, проявить себя) каким-либо образом», согласно дефиниции, можно отнести к глаголам с атрибутивной валентно-

О Чубарова H.A., 2017

языкознание

стью, хотя он достаточно редко употребляется в тексте:

halten, sich - sich in bestimmter Weise durchsetzen; in bestimmter Weise eine Situation meistern, den Anforderungen genügen: du hast dich in der Prüfung gut, hervorragend gehalten; wenn er sich weiterhin so tapfer, wacker hält, wird er siegen .

Некоторые стилистически окрашенные глаголы также можно включить в ряд глаголов с атрибутивной валентностью, например, глаголы angucken и sich anlassen, относящиеся к разговорной лексике (функциональная стилистическая окраска):

angucken (ugs.)- in bestimmter Weise ansehen: jemanden komisch angucken; jemanden groß (verwundert), erstaunt angucken; sich etwas sehr genau angucken [Там же];

anlassen, sich (ugs.) - sich zu Beginn in bestimmter Weise entwickeln, erweisen: der Auszubildende ließ sich gut an; das Geschäft, der Tag lässt sich gut an [Там же].

Эмоционально окрашенные глаголы, такие как anstehen и sich ausnehmen (эмоционально-экспрессивная стилистическая окраска), также можно считать глаголами с атрибутивной валентностью:

anstehen (geh.) - sich ziemen; zu jemandem, einer Sache in bestimmter Weise passen: das steht ihm wohl, übel, nicht an [Там же];

ausnehmen, sich (geh.) - in bestimmter Weise erscheinen, wirken: das Bild nimmt sich in diesem Raum sehr gut, unpassend aus [Там же].

Особенностью рассмотренных выше глаголов является то, что их валентностная структура содержит актант-атрибут с общей признаковой характеристикой, т. е. их семантика содержит указание на некую качественную характеристику действия, процесса или состояния. Например, лексикографическое толкование глагола sich verhalten (вести себя, держать себя) содержит лишь указание на какое-то поведение: sich verhalten - in bestimmter Weise auf jemanden, etwas in einer Situation o.Ä. reagieren; т. е. предполагает вариативность заполнения данного актанта: sich ruhig, still, abwartend, vorsichtig verhalten [Там же].

Однако существуют также глаголы с включенным инкорпорированным актантом-атрибутом, стилистически нейтральные и окрашенные. Например, стилистически нейтральный глагол blödeln и стилистически окрашенные глаголы durchpauken и turteln можно включить в класс глаголов с атрибутивной валентностью:

blödeln - absichtlich dummes Zeug, Unsinn reden [Там же];

durchpauken (ugs.) - von Anfang bis Ende, gründlich lernen, pauken: die unregelmäßigen Verben durchpauken [Там же];

turteln (scherzh.) - sich auffallend zärtlichverliebt jemandem gegenüber verhalten: die beiden turteln heftig miteinander [Там же].

При сравнении глаголов, имеющих инкорпорированный актант-атрибут, с глаголами, обладающими актантом-атрибутом с общей признаковой характеристикой, обнаруживаются существенные различия между ними (см. табл. на с. 120). У первого вида глаголов актант-атрибут уже определен, т. е. конкретный признак (качественная характеристика действия, процесса или состояния) привязан к определенному значению. Вариативность заполнения актанта-атрибута исключается, поэтому данные глаголы имеют более узкое значение по сравнению с глаголами второй группы и, соответственно, более узкую сферу употребления. Сравните:

danebenbenehmen, sich (ugs.) - sich unpassend, ungehörig benehmen: die beiden haben sich gestern bei dem Fest ganz schön danebenbenommen [Там же];

sich benehmen - sich in einer bestimmten Weise verhalten, betragen: sich gut, unmöglich (sehr schlecht), wie ein Idiot benehmen; sich unhöflich gegen jemanden benehmen [Там же].

Большинство глаголов с инкорпорированным актантом-атрибутом стилистически окрашены, что также ограничивает их возможность употребления. Значение данных глаголов усложнено, в то время как структура предложения благодаря особой валентностной структуре с включенным актантом упрощена. сравните:

«Es ist in Ordnung», sagte sie hoheitsvoll. «Ich habe mich schon wieder gefangen. Ich habe mich danebenbenommen, und es tut mir leid... Jemand muss zu Alexandre gehen und ihm sagen, wie leid es mir tut, dass ich mich so aufgeführt habe.» .

Lots hatte sich wirklich unverschämt benommen, und er hatte es sich selbst zuzuschreiben, dass Alexandre de Mergoult ihn geschlagen hatte [Там же, c. 386].

в основе классификации глаголов с атрибутивной валентностью могут быть как количественные (например, одновалентные, двухвалентные, трехвалентные), так и качественные (например, переходные с объектом в винительном падеже, непереходные с объектом в дательном падеже, возвратные глаголы) кри-

Известия вгпу. филологические науки -Сравнение глаголов с атрибутивной валентностью

Наименование Глаголы, имеющие инкорпорированный актант-атрибут Глаголы, имеющие актант-атрибут с общей признаковой характеристикой

Значение глагола Узкое Широкое

Актант-атрибут Определен «конкретный признак» Не определен «место для признака»

Валентностная структура Субъект атрибут (инкорпорир.) объект (у объектных гл.) Субъект атрибут объект (у объектных гл.)

Структура предложения Упрощена Усложнена

Стилистическая окраска глагола Преимущественно стилистически нейтральные Преимущественно стилистически окрашенные

терии. Однако, согласно С. М. Кибардиной, в качестве валентных свойств глагола целесообразно рассматривать наличие субъекта и объекта как основных содержательно и структурно обязательных актантов и выделять, соответственно, субъектные и объектные типы глаголов. Субъект в данном случае - актант, называющий носителя состояния, производителя действия, а объект - актант, называющий предмет, на который направлено, с которым совершается действие; в результате этого действия он изменяется сам, изменяет свое отношение к действию, субъекту или другим участникам ситуации . Категории субъекта и объекта - наиболее общие содержательные признаки, которые отражают основные особенности семантики глагола и его партнеров, т. е. содержательные признаки структур, образуемые глаголом в сочетании с его актантами.

Например, глаголы состояния aussehen и sich fühlen, имеющие два актанта - субъект (S) и атрибут (A), относятся к субъектному типу:

1) aussehen - einen bestimmten Anblick bieten; einen bestimmten Eindruck machen; wirken .

Von Laubmann kam eine Bestätigung: «Dr. Böhmer (S) hat im Speisesaal sehr blaß (A) ausgesehen, richtig kränkelnd (A). Obwohl der Raum überheizt war, hatte er sogar seine Wolljacke zugezogen, weil er fröstelte ... » ;

2) sich fühlen - von seinem körperlichen oder seelischen Zustand, von seiner Lage, Situation o.Ä. eine bestimmte Empfindung haben .

Ippendorff (S) fühlte sich entlarvt (A). Damit hatte er nicht gerechnet. «Ich soll gelogen haben? Wer behauptet das?» .

Глаголы интеллектуального восприятия nehmen и verstehen имеют три актанта - субъект (S), объект (O), атрибут (A) - и относятся к объектному типу:

1) nehmen - in einer bestimmten Weise betrachten, auffassen, bewerten, einschätzen .

«Männer wie Ihr haben die Welt verändert», sagte er nachdenklich. Dann schmunzelte er. «Aber schade ist es doch. Die Liebe kann sehr angenehm sein, wenn man (S) sie (O) nicht allzu ernst (A) nimmt.... » ;

2) verstehen - in bestimmter Weise auslegen, deuten, auffassen .

Luther dagegen distanzierte sich von den aufständischen Bauern, meinte, sie (S) haben seine Lehre (O) falsch (A) verstanden, es sei ihm stets nur um die Freiheit des Menschen in der Beziehung zu Gott gegangen und nicht um die persönliche Freiheit an sich .

Глаголы с включенным инкорпорированным актантом-атрибутом также подразделяются на субъектные и объектные типы. Субъектными являются, например, глаголы sich eindrängen и schlampen:

1) sich eindrängen - sich gewaltsam, aufdringlich zu einem Personenkreis Zutritt verschaffen.

Sie (S) haben sich eingedrängt ;

2) schlampen - ohne die geringste Sorgfalt, in grober Weise nachlässig und unzuverlässig eine bestimmte Arbeit durchführen, arbeiten.

Die Werkstatt (S) hat bei der Reparatur geschlampt [Там же].

К объектным можно отнести глаголы fluchen, spotten, verachten:

1) fluchen - in großer Erregung und unter Verwendung von Kraftausdrücken heftig auf jemanden oder etwas schimpfen.

Er (S) fluchte auf das Wetter (O) [Там же];

2) spotten (geh.) - etwas nicht ernst nehmen; sich über etwas hinwegsetzen: eines Rates, einer Warnung spotten.

Er (S) spottete der Gefahr (O) [Там же];

3) verachten - als schlecht, minderwertig, unwürdig ansehen; auf jemanden, etwas geringschätzig herabsehen.

Er (S) verachtet ihn (O) [Там же].

языкознание

Таким образом, глаголы с атрибутивной валентностью представляют собой достаточно обширный класс лексики, который включает стилистически нейтральные и эмоционально окрашенные глаголы с актантом-атрибутом с общей признаковой характеристикой, а также глаголы с включенным инкорпорированным актантом-атрибутом, среди которых можно выделить субъектные и объектные типы.

список литературы

1. Бондаренко Н. А. Глаголы с атрибутивной валентностью как средство выражения оценки (на материале немецкого языка): дис. ... канд. филол. наук. Вологда, 2011.

2. Кибардина С. М. Валентность немецкого глагола: дис. ... д-ра филол. наук. Вологда, 1988.

3. Кривоносов А. Т. Система классов слов как отражение структуры языкового сознания. М. -Нью-Йорк, 2001.

4. Duden. Deutsches Universalwörterbuch, 5. Aufl. Mannheim, 2003 .

5. Fröhling S. Bärenzwinger. Frankfurt am Main: Verlag Josef Knecht, 2006.

6. Gabriel P. Der Kartograph. Frankfurt am Main: Verlag Josef Knecht, 2006.

7. Klink K. Die Kinder des Ketzers. Frankfurt am

Main: Verlag Josef Knecht, 2006.

1. Bondarenko N. A. Glagoly s atributivnoj valentnost"ju kak sredstvo vyrazhenija ocenki (na materiale nemeckogo jazyka): dis. ... kand. filol. nauk. Vologda, 2011.

2. Kibardina S. M. Valentnost" nemeckogo glagola: dis. ... d-ra filol. nauk. Vologda, 1988.

3. Krivonosov A. T. Sistema klassov slov kak otrazhenie struktury jazykovogo soznanija. M. - N"ju-Jork, 2001.

Verbs with attributive valence in modern German language

The article deals with the concept "the attributive valence of the verb". Thegroup of verbs with the attributive valence in the modern German language includes not only stylistically neutral ones, but also emotionally charged verbs with actantattributes withthe common indicative characteristic, as well as the verbs with incorporated actantattributesthat include the subjective and objective types.

Key words: the German language, valence, verb, actant, attribute.

(Статья поступила в редакцию 19.10.2016)

О Мигунова А.С., 2017

А.С. МИГуНовА (Саранск)

глаголы с семантикой локативности в эрзянском и финском языках

Раскрывается содержание понятия «лока-тивность» как распространенного явления в языке, имеющего довольно разнообразные средства выражения. Рассматривается одно из основных средств выражения данной категории в эрзянском и финском языках - глагол, выделяются семантические группы глаголов, передающих значение локативности, приводятся примеры из художественной финской и эрзянской литературы.

Локативность представляет собой статический процесс нахождения в определенном месте или движение, не выходящее за пределы определенного пространства, т. е. движение, не связанное с преодолением пределов некоторого пространства. В ситуациях, выражающих локативность, наиболее ярко выражается статичность, которая предполагает неизменное пространственное расположение предмета по отношению к локуму. Главным типом отношений в подобных ситуациях является обозначение протекания событий в пределах какого-либо пространства .

Как показывают многочисленные исследования материалов разных языков, локатив-ность имеет самые разнообразные средства выражения. В эрзянском и финском языках локативные значения выражаются формами имени, наречиями, прилагательными, после-ложными конструкциями, а также глаголами. В данной статье мы рассматриваем глаголы с семантикой локативности в эрзянском и финском языках.

Ученые-лингвисты по-разному классифицируют глаголы, передающие локативное значение. Существуют многочисленные методики исследования способов выражения лока-тивности глаголами. Приведем некоторые из них с целью выстраивания собственной классификации на материале финского и эрзянского языков.