Главная / Штукатурка

Террор - "белый" и "красный". Белый террор и его проявление в период гражданской войны Причины террора белых гражданская война

Обращаешься к белому, возникает вопрос – а был ли он вообще? Если определять «террор» как явление централизованное, массовое, как часть общей политики и государственной системы, то ответ однозначно получится отрицательным.

Белогвардейцы не были «ангелами». Гражданская война – страшная, жестокая война. Происходили и расправы над противником, и насилия. Но такие случаи совершенно несопоставимы с красным террором ни количественно, ни качественно. Сразу оговорюсь – все сказанное относится к районам действия регулярных белых армий, а не самостийной «атаманщины », где обе стороны уничтожали друг дружку «на равных». Но «атаманщина» и не повиновалась распоряжениям верховной белой власти, творя жестокости вопреки им.

Что же касается других областей, можно отметить: подавляющая доля жестокостей так называемого белого террора приходится на «партизанскую» фазу Белого Движения. Например, начало Ледяного похода , когда не брали пленных – куда их было девать, если Добровольческая армия не имела ни тыла, ни пристанища. Но уже во время отступления от Екатеринодара в апреле 18-го положение стало меняться – даже многие видные большевики были отпущены на свободу с условием, что защитят от расправ оставленных нетранспортабельных раненых. Случаи бессудных расправ повторялись и позже. Но они строжайше запрещались командованием и носили характер стихийных эксцессов. Да и относились обычно только к комиссарам, чекистам и советским работникам. Часто не брали в плен «интернационалистов»: немцев, венгров, китайцев. Не жаловали и бывших офицеров, оказавшихся на службе в Красной армии , – к ним относились как к предателям. А основная масса пленных как раз и стала одним из главных источников пополнения белых армий. С красной же стороны массовые расправы с пленными наблюдались и в 19-м, и в 20-м.

Главные вспышки репрессий против красных происходили во время антибольшевицких восстаний на Кубани, на Дону, на Урале, в Поволжье, будучи особенно ожесточенными там, где социальная рознь дополнялась этнической (казаки против иногородних, киргизы против крестьян и др.). Опять же, мы имеем дело с «партизанской» фазой. Со стихийными взрывами, когда на большевиков выплескивалась ненависть населения. Но даже во время таких вспышек степень красных и белых расправ оказывалась отнюдь не однозначной. Вспомните «Железный поток» Серафимовича. Таманская армия , вырезающая на своем пути селения, не щадя ни женщин, ни детей, для поднятия боевой злости вынуждена свернуть с пути и сделать крюк в 20–30 верст, чтобы взглянуть на пятерых повешенных большевиков. Вешенские повстанцы почти сразу после своей победы (после геноцида!) постановили отменить расстрелы. В 1947 г. состоялся процесс над Шкуро , Красновым , Султан-Гиреем Клычем и другими белогвардейцами, сотрудничавшими с Германией, и в материалах процесса нет упоминаний о массовых расправах по отношению к мирному населению. Везде речь идет лишь о «командирах и комиссарах», перечисляемых поименно. А ведь это разбирались деяния самых «зверских» белых частей!

Летом 18-го, А. Стеценко, жена Фурманова , поехала в Екатеринодар и угодила «в лапы» деникинской контрразведки. Весь город знал, что она – коммунистка, дочь видного екатеринодарского большевика, расстрелянного Радой . И прибыла из Совдепии... Убедившись, что она не шпионка, а просто приехала навестить родных, ее отпустили. При восстаниях на Волге и в Сибири видные коммунисты, сумевшие избежать стихийной народного расправы, как правило, остались живы. Красных лидеров в Самаре постепенно обменяли или устроили им побеги из тюрем. Лидер владивостокских коммунистов П. Никифоров спокойно просидел в заключении с июня 1918 г. по январь 1920 г. – и при правительстве Дербера, и при Уфимской Директории , и при Колчаке – и без особого труда руководил оттуда местной парторганизацией. В 1919-1920 гг. пребывал в колчаковской тюрьме и большевик Краснощеков – будущий председатель правительства ДВР. А казаки Мамонтова из рейда, за сотни километров, вели с собой пойманных комиссаров и чекистов для суда в Харьков – и многие из них потом тоже остались живы.

На советской стороне террор в годы Гражданской войны внедрялся централизованно. «Белый террор» проявлялся в виде стихийных эксцессов, всячески пресекаемых властями по мере организации «стихии». В полном собрании сочинений Ленина есть множество документов, требующих беспощадных и поголовных расправ, а выдержек из подобных приказов по белым армиям вы не найдете нигде – хотя в руки красных попало множество документов противника в «освобожденных» городах. И советская историческая литература утверждения о «белом терроре» Гражданской войны делала либо голословно, либо опираясь на «жуткие» документы, вроде телеграммы ставропольского губернатора от 13.08.19, требовавшей для борьбы с повстанцами… составления списков семей партизан и выселения их за пределы губернии. Часто в качестве примера приводится приказ ген. Розанова, который со ссылкой на японские методы предлагал «строгие и жестокие» меры при подавлении Енисейского восстания. Только умалчивается, что Розанов был за это снят Колчаком. А Врангель , объявляя Крым осажденной крепостью, грозил беспощадно... высылать противников власти за линию фронта.

По материалам книги В. Шамбарова «Белогвардейщина»

Красный террор

Официальной датой начала красного террора принято считать 17 августа 1918 года, когда в Петербурге бывшим студентом, юнкером во время войны, социалистом Каннегиссером был убит народный комиссар Северной Коммуны, руководитель Петербургской Чрезвычайной Комиссии - Урицкий. Официальный документ об этом акте гласит: "При допросе Леонид Каннегиссер заявил, что он убил Урицкого не по постановлению партии или какой-нибудь организации, а по собственному побуждению, желая отомстить за арест офицеров и расстрел своего друга Перельцвейга".

В ответ на эти два теракта советская власть объявила о начале целой кампании террора. При этом объектом массовых казней были названы не отдельные личности, не какой-либо класс, а целые слои населения, а именно - все, кто не относился к рабочему классу или беднейшему крестьянству.

Мы не знаем и, вероятно, никогда не узнаем точной цифры этих жертв - мы не знаем даже их имен. С уверенностью, однако, можно сказать, что действительная цифра значительно превосходит цифру, приведенную позднее в полуофициальном сообщении (никакого официального извещения никогда не было опубликовано). В самом деле, 23 марта 1919 года английский военный священник Ломбар сообщал лорду Керзону: "В последних числах августа две барки, наполненные офицерами, потоплены и трупы их были выброшены в имении одного из моих друзей, расположенном на Финском заливе; многие были связаны по двое и по трое колючей проволокой".

"Историческим террором" назвал эти дни в Петрограде один из руководителей ВЧК, Петерс, в интервью, данном газетному корреспонденту в ноябре: "Вопреки распространенному мнению, - говорил Петерс, - я вовсе не так кровожаден, как думают". В Петербурге "мягкотелые революционеры были выведены из равновесия и стали чересчур усердствовать. До убийства Урицкого в Петрограде не было расстрелов, а после него слишком много и часто без разбора, тогда как Москва в ответ на покушение на Ленина ответила лишь расстрелом нескольких царских министров". И тут же, однако, не слишком кровожадный Петерс грозил: "Я заявляю, что всякая попытка русской буржуазии еще раз поднять голову встретит такой отпор и такую расправу, перед которой побледнеет все, что понимается под красным террором".

Белый террор

Насилие и террор были непременными спутниками многовековой истории человечества. Россия традиционно относилась к странам, где цена человеческой жизни была мизерной, а гуманитарные права не соблюдались. Ленин утверждал, что красный террор в годы гражданской войны в России был вынужденным и стал ответной акцией на действия белогвардейцев и интервентов.

В настоящее время получил распространение тезис историка Мельгунова о том, что белые более чем красные, пытались придерживаться правовых норм при проведении карательных акций.

Н
о правовые декларации и постановления конфронтируемых сторон не защищали население страны в те годы от произвола и террора. Их не могли предотвратить ни решения VI Всероссийского Чрезвычайного съезда Советов (ноябрь 1918 года), ни постановление ВЦИК об отмене смертной казни (январь 1920 года), ни указания правительств противоположной стороны. И те, и другие расстреливали, брали заложников, практиковали пытки. Были и у белых учреждения, подобные ЧК и ревтрибуналам, - различные контрразведки и военно-полевые суды, пропагандистские «Красный» террор

организации с осведомительскими задачами, типа деникинского Освага (отдел пропаганды Особого совещания при главнокомандующем вооружёнными силами Юга России). Уже первые акты насилия, проведённые одно-, а затем и двухпартийным советским правительством (большевики и левые эсеры): закрытие газет, защищавших идеи Февраля, а не Октября 1917 года, объявление партии кадетов вне закона, роспуск Учредительного собрания, введение права внесудебной борьбы за власть - вызвали неприятие многих. Ленин исходил из того, что “польза революции, польза рабочего класса - вот высший закон” , что только он - высшая инстанция, определяющая “эту пользу”, а потому могущая решать все вопросы, в том числе и главный - право на жизнь и деятельность. Принципом целесообразности средств, применяемых для защиты власти, руководствовались Троцкий, Бухарин и другие: “Пролетарское принуждение во всех своих формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью, является методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи”. В записке Э.М. Склянскому (август 1920 года), зам. Пред. Реввоенсовета республики, Ленин писал: “...Под видом “зелёных” (мы потом на них свалим) пройдем 10-20 вёрст и перевешаем кулаков, попов, помещиков. Премия: 100000 рублей за повешенного” .

Каутский утверждал, что рассматривать красный террор как ответную реакцию на белый - то же самое, что оправдывать собственное воровство тем, что и другие воруют. Он пророчески предсказал, что “большевизм останется тёмной страницей в истории социализма”.

Руководство Советской Республики официально признало создание неправового государства, где произвол стал нормой жизни, а террор - важнейшим инструментом удержания власти. Характерно, что право ВЧК на внесудебные расправы, сочинённое Троцким, подписал Ленин; трибуналам предоставил неограниченные права нарком юстиции; постановление о красном терроре завизировали наркомы юстиции, внутренних дел и управляющий делами Совнаркома; военным трибуналам определил задачи председатель Реввоентрибунала республики. “Военные трибуналы не руководствуются и не должны руководствоваться никакими юридическими нормами. Это карающие органы, созданные в процессе напряжённой революционной борьбы, которые постановляют

свои приговоры, руководствуясь принципом политической целесообразности и правосознания коммунистов” . 11сентября 1918 года со страниц газеты “Правда” Осинский утверждал: “От диктатуры пролетариата над буржуазией мы перешли к крайнему террору - системе уничтожения буржуазии как класса” . Декрет ВЦИК от 15 февраля 1919 года разрешал “брать заложников из крестьян с тем, что если расчистка снега не будет произведена, они будут расстреляны” .

Территории, занятые белыми, нельзя рассматривать как территории изолированные: шла гражданская война, а значит противоборствующие стороны влияли друг на друга. Одновременно и взаимосвязано с красным господствовал в стране и белый террор.

Уже в 1918 году начал властвовать “террор среды”, когда симметрия действий сторон стала не минуемо схожей. Это нашло своё продолжение в 1919-1920 годах, когда и красные, и белые синхронно строили свои диктаторские государства. Применение террора по отношению к своим противникам и мирному населению не избежал никто из руководителей противоборствующих сторон. Формы и методы террора были различны. но их использовали и приверженцы Учредительного собрания (Комуч в Самаре, Временное областное правительство на Урале, Временное сибирское правительство, Верхнее управление Северной области), и собственно белое движение.

Колчак и Деникин были профессиональными военными, патриотами, имевшими свой взгляд на будущее страны. В советской историографии Колчак характеризуется как реакционер и скрытый монархист. За рубежом был создан образ либерала, пользовавшегося поддержкой населения. Это крайние точки зрения. Во время допросов в иркутской ЧК в 1920 году Колчак заявил о том, что он не знал о многих фактах безжалостного отношения к рабочим и крестьянам со стороны его карателей. Возможно, он говорил правду. Но трудно говорить о поддержке его политики в Сибири и на Урале, если из примерно 400000 красных партизан того времени 150000 действовало против него, а среди них было 4-5% зажиточных крестьян, или, как их тогда называли, кулаков.

Карательный аппарат колчаковское правительство создавало на основе традиций дореволюционной России, но меняя имена: вместо жандармерии - госохрана, полиция - милиция и т.д. Управляющие карательными органами в губерниях весной 1919 года требовали “не соблюдать юридические нормы, созданные для мирного времени, а исходить из целесообразности” . Так и было, особенно во времена карательных операций. Генерал Сахаров приказом по армии от 12 октября 1919 года требовал расстреливать каждого десятого заложника или жителя, а также в случае вооружённых выступлений против военных: “такие населённые пункты немедленно окружать, всех жителей расстреливать, а самое селение уничтожать дотла”. “Год назад , - писал в дневнике 4 августа 1919 года военный министр правительства Колчака А. Будберг, - население видело в нас избавителей от тяжкого комиссарского плена, а ныне оно нас ненавидит также, как ненавидело комиссаров, если не больше; и, что ещё хуже ненависти, оно нам уже не верит, от нас не ждёт ничего доброго” .

Белый террор оказался столь же бессмысленным для достижения поставленной цели, сколь и всякий другой. Как вспоминал командующий войсками США в Сибири генерал Грэвс, “в Восточной Сибири на каждого человека, убитого большевиками, приходилось 100 человек, убитых антибольшевистскими элементами” и “количество большевиков в Сибири ко времени Колчака увеличилось во много раз в сравнении с количеством их к моменту нашего прихода” .

«БЕЛЫЙ ТЕРРОР» (от французского La Terreur Blanche), термин, использовавшийся для обозначения действий контрреволюционных сил с целью подавления и устрашения политических противников. Понятие «белый террор» как антитеза понятию «большой террор» (La Grande Terreur, осуществлялся правительством якобинцев во главе с М. Робеспьером для подавления контрреволюции) впервые применено в период Французской революции 18 века, использовалось по отношению к политике правительства, пришедшего к власти в ходе Термидорианского переворота 27/28.7.1794. Проводился в соответствии с законодательными актами, принятыми Конвентом в феврале - апреле 1795 года. Над сторонниками якобинцев организованы массовые расправы, как термидорианцами, так и роялистами (поскольку последние оставались верными белому знамени Бурбонов, террор получил название «белый»), «белый террор» зачастую осуществляли руководимые роялистами незаконные вооружённые отряды. Активизация роялистов вынудила правительство распустить эти формирования и остановить «белый террор». Он возобновился после Реставрации династии Бурбонов, был направлен против сторонников Наполеона I, способствовавших его возвращению к власти в ходе «Ста дней». Их предавали суду в соответствии с ордонансом, подписанным Людовиком XVIII 24.7.1815 под давлением ультрароялистов. 20 декабря того же года палата депутатов приняла закон о превотальных (чрезвычайных) судах по политическим преступлениям. Радикальной чистке подверглись государственный аппарат, армия и полиция. За короткий срок в стране вынесено 10 тысяч обвинительных приговоров по политическим делам. К смертной казни приговорён ряд военачальников, перешедших на сторону Наполеона (среди них маршал М. Ней). Судебному преследованию подверглись 56 генералов и старших офицеров. Особый размах репрессии приобрели на юге Франции, где противостояние роялистов и бонапартистов усугублялось застарелым конфликтом между католиками и протестантами. Расправа зачастую чинилась без суда и следствия. Действия карателей побудили короля, пытавшегося проводить политику национального примирения, в 1816 году публично осудить «эксцессы на Юге» и положить им конец. Общее число жертв «белого террора» в 1815—16 годах составило 70 тысяч человек (казнённых, арестованных, изгнанных за пределы Франции или отстранённых от должности в результате «чистки»). Иногда термин «белый террор» применяют для обозначения карательных действий при ликвидации Парижской коммуны 1871 года, Баварской советской республики 1919 года, Венгерской советской республики 1919 года, советских республик в Прибалтике в 1919 году, а также подавлении Финляндской революции 1918 года, Испанской революции 1931-39 годов и др.

В России понятие «белый террор» применялось для характеристики политики правительств Белого движения, демократических антибольшевистских правительств и др., а также интервентов в ходе Гражданской войны 1917-22 годов. Цель этой политики - подавление революционных политических настроений, уничтожение большевистского подполья и партизан, а также лиц, служивших в РККА или органах советского управления. «Белый террор» проводился официально созданными органами — гражданскими (юстиции, государственные охраны, внутренних дел) и военными (контрразведка, военно-полевые суды), нередко - органами, самочинно образованными различными представителями военного командования. Зачастую репрессии проводились без суда, либо суд осуществлялся по упрощённой схеме. Кроме того, «белый террор» бесконтрольно осуществлялся войсками Белых армий, проводившими погромы и самосуды. Жертвами «белого террора» становились сторонники не только большевиков, но и других партий, а также случайные люди. По мнению генерал-лейтенанта А. И. Деникина, контрразведки Белых армий иногда были «очагами провокации и организованного грабежа».

Первые акции «белого террора» отмечены в ходе Ярославского восстания 1918 года. В 1918 году Комитетом членов Учредительного собрания созданы первые карательные органы - Чрезвычайный суд, Министерство охраны государственного порядка (под руководством Е. Ф. Роговского) и его чрезвычайная часть (август), введена смертная казнь (сентябрь), установлено военное положение и введены военно-полевые суды на всей подконтрольной территории (октябрь); в результате в заключении оказалось около 20 тысяч человек. При Особом совещании Вооружённых сил Юга России весной 1919 года начала работу Комиссия по расследованию злодеяний большевиков, занимавшаяся сбором фактов и расследованием деятельности органов советской власти и ВЧК, введена уголовная ответственность за работу в органах советской власти (вплоть до смертной казни). Наивысшего размаха «белый террор» достиг в Сибири в 1919 году в ходе карательных акций частей Колчака армий против крестьян, проживавших в районах действия партизан (использовались также отряды Чехословацкого корпуса). На заключительном этапе Гражданской войны 1917-22 годов особенно жестокую политику «белого террора» проводили атаманы; Забайкальского казачьего войска - генерал-лейтенант Г. М. Семёнов (лично присутствовал при проведении допросов и пыток) и Уссурийского казачьего войска - генерал-майор И. П. Калмыков, командир Конно-азиатской дивизии генерал-лейтенант барон Р. Ф. Унгерн фон Штернберг, их действия вызвали осуждение других руководителей Белого движения. Точное число жертв «белого террора» не установлено. Недовольство населения политикой «белого террора» стало одной из причин поражения Белого движения в Гражданской войне в России.

«Белый террор» существовал в России наряду с «красным террором».

Лит.: Daudet Е. La Terreur Blanche. Р., 1878; Быстрянский В. Контрреволюция и ее методы. (Белый террор прежде и теперь). П., 1920; Oechslin J. Le Movement ultra-royaliste sous la Restauration. Р., 1960; Woronoff D. La Republique bourgeoise: de Thermidor à Brumaire, 1794-1799. Р., 1972; Красная книга ВЧК. М., 1990. Т. 1-2; Литвин А. Л. Красный и белый террор в России, 1918-1922. Казань, 1995; Голуб П. «Белый террор» в России // Диалог. 2001. № 11. 2002. № 1; Чураков Д. Белый террор и его эсеро-меньшевистские соучастники // Там же. 2002. № 3; Waresquiel Е. de, Yvert В. Histoire de la Restauration, 1814-1830. Р., 2002.

А. М. Плеханов, П. П. Черкасов.

В СССР было принято рассматривать белогвардейцев как врагов советской власти и живописать их зверства. В постперестроечную эпоху в обиход вошел термин «красный террор», которым принято обозначать большевистскую политику в отношении дворянства, буржуазии и прочих «чуждых классов». А как же «белый террор»? Имел ли он место в принципе?

Расстрел у Кремля

«Белый террор» - достаточно условный термин, которым современные историки обозначают репрессивные меры, направленные против большевиков и их сторонников.

Как правило, насильственные акты носили спонтанный, неорганизованный характер, но в некоторых случаях они были санкционированы временными военными и политическими властями.

Первый официально зафиксированный акт «белого террора» состоялся 28 октября 1917 года. Юнкера, освобождавшие от восставших Московский Кремль, выстроили безоружных солдат 56-го запасного полка, перешедших на сторону большевиков, у памятника Александру II, якобы с целью проверки, и открыли по ним огонь из ружей и пулеметов. В результате этой акции погибло около 300 человек.

Корниловский «ответ»

Считается, что один из белогвардейских «вождей», генерал Л.Г. Корнилов, якобы отдал приказ не брать пленных, а расстреливать на месте. Но никакого официального распоряжения по этому поводу обнаружено так и не было. Корниловец А.Р. Трушнович впоследствии рассказывал, что, в отличие от большевиков, которые объявили террор законодательно, идейно его оправдывая, армия Корнилова выступала за законность и правопорядок, поэтому она избегала реквизиций имущества и излишних кровопролитий. Однако случалось и так, что обстоятельства вынуждали корниловцев отвечать жестокостью на жестокость со стороны врагов.

Например, в районе станицы Гниловской под Ростовом произошло убийство большевиками нескольких раненых корниловских офицеров и сестры милосердия, которая их сопровождала. В районе Лежанки казачий разъезд большевики захватили в плен и заживо закопали в землю. Там же они вспороли живот местному священнику и за кишки проволокли его по всей станице. Многие близкие корниловцев оказались замучены большевиками, и тогда они стали убивать пленных…

От Поволжья до Сибири

Летом 1918 года к власти в Поволжье пришли сторонники Учредительного собрания. Белогвардейцы учинили расправу над многими партийно-советскими работниками. На территории, находившейся под контролем Комуча, создавались охранные структуры, военно-полевые суды, для казни большевистски настроенных лиц использовались так называемые «баржи смерти». В сентябре-октябре были жестоко подавлены рабочие восстания в Казани и Иващенково.

На севере России 38 тысяч человек попали в архангельскую тюрьму по обвинению в большевистской деятельности. Около 8 тысяч арестантов расстреляли, еще более тысячи скончались в стенах тюрьмы.

В том же 1918 году около 30 тысяч человек стали жертвами «белого террора» на территориях, находившихся под контролем генерала П.Н. Краснова. Вот строки из приказа коменданта Макеевского района от 10 ноября 1918 года: «Рабочих арестовывать запрещаю, а приказываю расстреливать или вешать; Приказываю всех арестованных рабочих повесить на главной улице и не снимать три дня».

В ноябре 1918 года адмиралом А.В. Колчаком активно проводилась политика высылки и расстрелов сибирских эсеров. Член ЦК партии правых эсеров Д.Ф. Раков писал: «Омск просто замер от ужаса… Убитых... было бесконечное множество, во всяком случае, не меньше 2500 человек. Целые возы трупов провозили по городу, как возят зимой бараньи и свиные туши…»

Ты, мужик, - прохвост!

Сволочь, бестия!

Оплати-кось нам

За поместия.

Оплати за то,

Что ты вешал знать,

Эй, в кнуты их всех,

Растакую мать!

Сергей Есенин, «Песнь о великом походе»

«Белый террор в России» – так называется книга известного историка, доктора исторических наук Павла Голуба. Собранные в ней документы и материалы камня на камне не оставляют от широко циркулирующих в средствах массовой информации и публикациях на историческую тему выдумках и мифах.

Белый террор – это самый беспощадный и безжалостный, самый жестокий и кровавый, самый мстительный и безнравственный, самый несправедливый и массовый террор в истории России. Это террор дворян-рабовладельцев, тоскующих по крепостному праву, против вышедших из повиновения рабов. Белогвардейские каратели, под радостные рукоплескания буржуазной интеллигенции и благословения попов, с невероятной изобретательностью и жестокостью мстили русскому народу за непокорность. Они не просто расстреливали, вешали, топили в реках и сжигали рабочих, крестьян, советских руководителей, красноармейцев и красных партизан, но, прежде чем убить, подвергали невероятным издевательствам и пыткам: у живых людей вырезали звезды на груди и лбу, заливали рты расплавленным свинцом, вспарывали животы и набивали их зерном…

Просто удивительно, до чего же наивен русский народ. Вот уже прошло 22 года, как внешним врагам России и русского народа с помощью внутренних коллаборационистов удалось расчленить Российскую империю-СССР на множество марионеточных «независимых» государств, подконтрольных США и Евросоюзу, привести к власти в этих осколках России потомков и сторонников белогвардейской сволочи, разграбить несметные богатства, созданные советским народом, установить еврейскую гегемонию во всех средствах массовой информации, культуре, образовании, экономике, религии, пропаганде и политике, а государственно-образующий русский народ продолжает, с какой-то нищенской безисходной покорностью, верить властям и ждать от них милостыни. Как, с какой силой надо орать спящему, как в наркотическом непробудном и бесчувственном сне, народу, чтобы тебя услышали? Лю-ю-ю-ди-и-и-и-и!!! Не верьте и не ждите.

Кому непонятно, кто сегодня захватил власть в России и во всех республиках бывшего СССР, пусть вспомнит последнего российского Царя немца Николая Кровавого, белый террор и нашествие Антанты. Уже только тот факт, что скелеты белых террористов везут из Европы и с воинскими почестями перезахороняют в Москве, кровавым убийцам русского народа сооружают памятники, объявляют их «патриотами» и «святыми борцами» за ими же разрушенную, ограбленную и опозоренную Россию – говорит об истинном обличьи господствующего класса современной России.

Современная российская власть и холуйствующая перед ней интеллигенция просто из кожи выпрыгивают, чтобы заставить россиян забыть, что объявленные современной властью белогвардейские «патриоты» и «святые борцы» призвали 14 государств для интервенции. Власовцы хоть примкнули к напавшим на Россию фашистам, а эти призвали иностранные полчища с единственной целью: «обуздать зарвавшегося хама». Перечитайте «Окаянные дни» Бунина. Как этот «патриот»-интеллигент восторгался высадке любой нечисти на нашу землю: «Уж эти, то точно порядок наведут! И все будет, как прежде!» Идеологию белого движения очень точно выразил генерал Корнилов: «Мы шли к власти, чтобы вешать, и мы вешали, чтобы прийти к власти!»

Отрекшегося от престола Царя Николая II арестовал 2 марта 1917 года генерал Михаил Алексеев – начальник его штаба. Царицу и семью Николая II арестовал 7 марта генерал Лавр Корнилов – командующий Петроградским ВО. Да-да, те самые будущие герои-основатели белого движения…

Правительство Ленина, принявшее на себя ответственность за страну в ноябре 1917 года, предложило семье Романовых выехать к родственникам – в Лондон, но английская королевская семья ОТКАЗАЛА им в разрешении переехать в Англию.

Свержение царя приветствовала вся Россия. «Даже близкие родственники Николая нацепили на грудь красные банты» , – пишет историк Генрих Иоффе. Великий князь Михаил, которому Николай намеревался передать корону, от престола отказался. Русская Православная Церковь, совершив клятвопреступление церковной присяге на верноподданство, приветствовала известие об отречении царя.

43% (75 тысяч человек) российского офицерства сразу перешло на сторону большевиков, а 57% поддержало белое движение. Но уже в 1918 году из числа офицеров, поддержавших белое движение, 14 тысяч перешли к красным. То есть, более половины российского офицерства поддержали Советскую власть.

Первые несколько месяцев после Октябрьского восстания в Петрограде и Москве не зря были названы «триумфальным шествием советской власти». Из 84 губернских и других крупных городов только в 15 она установилась в результате вооруженной борьбы. «В конце ноября во всех городах Поволжья, Урала и Сибири власти Временного правительства уже не существовало. Она перешла почти без всякого сопротивления в руки большевиков, всюду образовались Советы», – свидетельствует генерал-майор Иван Акулинин в своих воспоминаниях «Оренбургское казачье войско в борьбе с большевиками 1917-1920». «Как раз в это время, – пишет он далее, – в Войско стали прибывать с Австро-Венгерского и Кавказского фронтов строевые части – полки и батареи, но рассчитывать на их помощь оказалось совершенно невозможно: они и слышать не хотели о вооруженной борьбе с большевиками».

Начнем с утверждений о жестокости и кровожадности большевиков, которые, дескать, при малейшей возможности уничтожали своих политических противников. На самом деле руководители большевистской партии стали твердо и непримиримо относиться к ним по мере того, как на собственном горьком опыте убеждались в необходимости решительных мер. А вначале проявлялась определенная доверчивость и даже беспечность. Ведь всего за четыре месяца Октябрь триумфально прошествовал из края в край огромной страны, что стало возможным благодаря поддержке власти Советов подавляющим большинством народа. Отсюда и надежды на то, что ее противники сами осознают очевидное. Многие лидеры контрреволюции, как это видно из документальных материалов, – генералы Краснов, Владимир Марушевский, Василий Болдырев, видный политический деятель Владимир Пуришкевич, министры Временного правительства Алексей Никитин, Кузьма Гвоздев, Семен Маслов, да и многие другие – были отпущены на свободу под честное слово, хотя их враждебность новой власти не вызывала сомнений.

Слово свое эти господа нарушили, приняв активное участие в вооруженной борьбе, в организации провокаций и диверсий против своего народа. Великодушие, проявленное по отношению к явным врагам Советской власти, обернулось тысячами и тысячами дополнительных жертв, страданиями и мучениями сотен тысяч людей, поддержавших революционные перемены.

Согласно общепризнанной точке зрения датой начала «белого террора» считается 28 октября 1917 года - день убийства в Кремле юнкерами революционных солдат 56-го запасного полка. Юнкера, захватившие в плен солдат, приказали им выстроиться, якобы для проверки, у памятника Александру II , а затем по безоружным людям внезапно был открыт ружейно-пулеметный огонь. Было убито 300 человек.

Первые акции «белого террора» отмечались также во время антибольшевистского Ярославского восстания в июле 1918 года.

В августе того же 1918 года антибольшевистским Комитетом членов упраздненного Учредительного собрания были созданы первые «белые» карательные органы и Чрезвычайные суды, которые начали проводить репрессии против рабочих и крестьян, принявших Советскую власть. Самозванное Министерство охраны государственного порядка, возглавляемое Е.Ф. Роговским, и его чрезвычайная часть, в сентябре ввело смертную казнь, а в октябре установило военное положение на всей своей подконтрольной территории и развернула карательные операции военно-полевых судов. Были арестованы, заключены в тюрьмы и расстреляны не менее 20 тысяч интеллигентов, военных, рабочих и крестьян, сочувствующих Советской власти.

Настойчивые призывы к странам Антанты российского генералитета и членов разогнанного большевиками Учредительного собрания, в конце концов, привели к тому, что Советская Россия оказалась в кольце фронтов.

Как же происходило вооруженное вторжение на нашу территорию империалистических держав, воюющих в Европейской войне, позже названной Первой мировой войной?

18 февраля 1918 года германские и австро-венгерские войска (около 50 дивизий) перешли в наступление от Балтики до Черного моря. За две недели они оккупировали огромные пространства.

3 марта 1918 года был подписан Брестский мир, но немцы не остановились. Воспользовавшись договором с Центральной радой (к тому времени уже прочно обосновавшейся в Германии), они продолжили свое наступление на Украине, 1 марта свергли в Киеве советскую власть и продвигались дальше в восточном и южном направлениях на Харьков, Полтаву, Екатеринослав, Николаев, Херсон и Одессу.

5 марта немецкие войска под командованием генерал-майора фон дер Гольца вторглись в Финляндию, где вскоре свергли финское советское правительство.

18 апреля германские войска вторглись в Крым, а 30 апреля захватили Севастополь.

Ксередине июня более 15 тыс. германских войск с авиацией и артиллерией находилось в Закавказье, в том числе 10 тыс. человек в Поти и 5 тыс. в Тифлисе (Тбилиси).

Турецкие войска оперировали в Закавказье ссередины февраля.

9 марта 1918 года английский десант вошел в Мурманск под предлогом... необходимости защиты складов военного имущества от немцев.

5 апреля японский десант высадился во Владивостоке, но уже под предлогом... защиты японских граждан «от бандитизма» в этом городе. Вместе с японцами на Дальний восток хлынули американские банды, гонимые жаждой наживы.

25 мая – выступление Чехословацкого корпуса, эшелоны которого находились между Пензой и Владивостоком.

Необходимо учитывать, что «белые» (генералы Алексеев, Корнилов, Антон Деникин, Петр Врангель, адмирал Александр Колчак), сыгравшие свою роль в свержении царя, отреклись от присяги Российской империи, но и не приняли новую власть, начав борьбу за собственное правление в России. Чтобы избежать кривотолков, надо особо подчеркнуть, что развязанные белогвардейцами белый террор и Гражданская война не были борьбой «За Веру, Царя и Отечество», а были борьбой исключительно за собственную власть. Лозунг «За Единую и Неделимую Россию» был чисто пропагандистским и служил ширмой, прикрывающей истинные цели белогвардейских предателей Родины, душителей свободы и террористов.

На юге России, где действовали в основном "Русские освободительные силы", ситуация была завуалирована русской формой "Белого движения". Атаман «Войска донского» Петр Краснов, когда ему указали на «немецкую ориентацию» и поставили в пример «добровольцев» Деникина, ответил: «Да, да, господа! Добровольческая армия чиста и непогрешима.Но ведь это я, донской атаман, своими грязными руками беру немецкие снаряды и патроны, омываю их в волнах тихого Дона и чистенькими передаю Добровольческой армии! Весь позор этого дела лежит не на мне, а на Деникине!».

Колчак Александр Васильевич, столь любимый "романтический герой" современной "интеллигенции". Колчак, нарушив присягу Российской империи, первым на Черноморском флоте присягнул на верность Временному правительству.Узнав об Октябрьской революции, вручил британскому послу просьбу о приеме в английскую армию. Посол, после консультаций с Лондоном, вручил Колчаку направление на Месопотамский фронт. По дороге туда, в Сингапуре, его настигла телеграмма русского посланника в Китае Николая Кудашева, приглашавшего его в Маньчжурию для формирования русских воинских частей.

Итак, к августу 1918 года вооруженным силам РСФСР полностью или почти полностью противостояли иностранные войска. «Было бы ошибочно думать, что в течение всего этого года мы сражались на фронтах за дело враждебных большевикам русских. Напротив того, русские белогвардейцы сражались за НАШЕ дело», – написал позже Уинстон Черчилль.

Доктор исторических наук Генрих Иоффе в журнале "Наука и жизнь" №12 за 2004 год – а этот журнал успел за последние годы отметиться ярым антисоветизмом – в статье о Деникине пишет: "На освобожденных от красных территориях шел настоящий реваншистский шабаш. Возвращались старые хозяева, царили произвол, грабежи, страшные еврейские погромы...».

А тем временем «Союзники» белого движения – англичане, французы, американцы и прочие японцы – воровали и вывозили все: золото, металл, уголь, хлеб, станки и оборудование, двигатели и меха. Угоняли гражданские пароходы и паровозы. Только из Украины немцы вывезли до октября 1918 года 52 тыс. тонн зерна и фуража, 34 тыс. тонн сахара, 45 млн. яиц, 53 тыс. лошадей и 39 тыс. голов крупного рогатого скота. Шло масштабное разграбление России.

Как показано в книге «Белый террор в России», Гражданскую войну развязали именно белогвардейцы, которых поддержали западные «друзья России». Без помощи этих «друзей» белогвардейские генералы никогда бы не достигли такого размаха белого террора. Да и сами интервенты активно участвовали как в операциях против Рабоче-Крестьянской Красной Армии, так и в терроре против восставшего народа.

“Цивилизованные” чехословацкие каратели расправлялись со своими “братьями-славянами” огнем и штыком, буквально стирая с лица земли целые поселки и деревни. В одном Енисейске, например, за симпатии к большевикам было расстреляно более 700 человек — почти десятая часть проживавших там. При подавлении восстания узников Александровской пересыльной тюрьмы в сентябре 1919 года чехи расстреливали их в упор из пулеметов и пушек. Расправа продолжалась трое суток, от рук палачей погибло около 600 человек. И таких примеров — великое множество.

Кстати, иностранные интервенты активно способствовали и развертыванию на российской территории новых концлагерей для тех, кто выступал против оккупации или сочувствовал большевикам. Начали же создаваться концлагеря еще Временным правительством. Это — бесспорный факт, о котором также умалчивают разоблачители “кровавых злодеяний” коммунистов. Когда в Архангельске и Мурманске высадились французские и английские войска, один из их руководителей — генерал Пуль от имени союзников торжественно обещал северянам обеспечить на захваченной территории “торжество права и справедливости”. Однако почти сразу же после этих слов на захваченном интервентами острове Мудьюг был организован концлагерь. Вот свидетельства тех, кому там довелось побывать:

“Каждую ночь умирало по нескольку человек, и трупы их оставались в бараке до утра. А утром появлялся французский сержант и злорадно вопрошал: “Сколько большевиков сегодня капут?” Из заточенных на Мудьюге более 50 процентов расстались с жизнью, многие сошли с ума…”

После ухода англо-французских интервентов власть на Севере России перешла в руки белогвардейского генерала Миллера. Он не только продолжил, но и усилил репрессии и террор, пытаясь остановить быстро развивавшийся процесс “большевизации масс”. Самым бесчеловечным их олицетворением стала ссыльно-каторжная тюрьма в Иоканьга, которую один из узников охарактеризовал как “наиболее зверский, изощренный метод истребления людей медленной, мучительной смертью”. Вот выдержки из воспоминаний тех, кому чудом удалось выжить в этом аду:

“Умершие лежали на нарах вместе с живыми, причем живые были не лучше мертвых: грязные, покрытые струпьями, в рваном тряпье, заживо разлагающиеся, они представляли кошмарную картину”.

К моменту освобождения Иоканьги от белых там из полутора тысяч заключенных остались 576 человек, из которых 205 уже не могли передвигаться.

СИСТЕМА подобных концлагерей, как показано в книге, была развернута в Сибири и на Дальнем Востоке адмиралом Колчаком — наиболее, пожалуй, жестоким из всех белогвардейских правителей. Они создавались как на базе тюрем, так и в тех лагерях военнопленных, которые были построены еще Временным правительством. Более чем в 40 концлагерей режим загнал почти миллион (914178) человек, отвергавших реставрацию дореволюционных порядков. К этому надо приплюсовать еще около 75 тысяч человек, томившихся в белой Сибири. Более 520 тысяч узников режим угнал на рабский, почти не оплачиваемый труд на предприятиях и в сельском хозяйстве. Однако ни в солженицынском “Архипелаге ГУЛАГ”, ни в писаниях его последователей А. Яковлева, Д. Волкогонова и других об этом чудовищном архипелаге — ни слова. Хотя тот же Солженицын начинает свой “Архипелаг” с Гражданской войны, живописуя “красный террор”. Классический пример лжи путем простого умолчания!

В антисоветской литературе о Гражданской войне много и с надрывом пишется о “баржах смерти”, которые, дескать, использовались большевиками для расправы с белогвардейскими офицерами. В книге П. Голуба приводятся факты и документы, свидетельствующие о том, что “баржи” и “поезда смерти” стали активно и массированно применяться именно белогвардейцами. Когда осенью 1918 года на восточном фронте они стали терпеть поражение от Красной Армии, в Сибирь, а затем на Дальний Восток потянулись “баржи” и “поезда смерти” с узниками тюрем и концлагерей.

Когда “поезда смерти” находились в Приморье, их посетили сотрудники американского Красного Креста. Один из них — Р. Бьюкели написал в своем дневнике:

УЖАС и смерть — вот что несли народу, отвергавшему дореволюционный режим, белогвардейские генералы. И это отнюдь не публицистическое преувеличение. Сам Колчак откровенно писал о созданной им “вертикали управления”: “Деятельность начальников уездных милиций, отрядов особого назначения, всякого рода комендантов, начальников отдельных отрядов представляет собой сплошное преступление”. Хорошо бы задуматься над этими словами тем, кто восхищается сегодня “патриотизмом” и “самоотверженностью” белого движения, которое-де в противоположность Красной Армии отстаивало интересы “Великой России”.

Ну а что касается “красного террора”, то его размеры были совершенно несопоставимы с белым, да и носил он в основном ответный характер. Это признавал даже генерал Гревс, командующий 10-тысячным американским корпусом в Сибири:

“В Восточной Сибири совершались ужасные убийства, но совершались они не большевиками, как это обычно думали, Я не ошибусь, если скажу, что на каждого человека, убитого большевиками, приходилось 100 человек, убитых антибольшевистскими элементами”.

И так было не только в Восточной Сибири. Так было по всей России.

Впрочем, откровенные признания американского генерала отнюдь не снимают с него вины за участие в расправах над отвергавшим дореволюционные порядки народом. Террор против него осуществлялся совместными усилиями иностранных интервентов и белых армий. Всего на территории России было более миллиона интервентов — 280 тысяч австро-германских штыков и около 850 тысяч английских, американских, французских и японских. Совместная попытка белогвардейских армий и их иностранных союзников учинить российский “термидор” обошлась нашему народу, даже по неполным данным, очень дорого: около 8 миллионов убитых, замученных в концлагерях, умерших от ран, голода и эпидемий. Материальные же потери страны, по оценкам экспертов, составили астрономическую цифру — 50 миллиардов золотых рублей.

Вот немного исторических фото тех времен — как прапрадеды нынешних почитателей белогвадейцев и американск их и английских бандитов мародерничали в России:

Десант Антанты в Архангельске, август

1918 года