Офицеры и генералы царской армии на службе советской республике. Царские генералы в красной армии
Офицеры царской армии в Гражданскую войну
Меня некоторое время тому назад спрашивали про них. Вот и информация. Источник: http://admin.liga-net.com/my/analytics/дворяне-костяк-ркка.html
С некоторых пор у нас стало модным сочувствовать белым. Они-де дворяне, люди чести и долга, «интеллектуальная элита нации». Едва ли не половина страны вспоминает о своих благородных корнях.
Стало модным при случае поплакать о невинно убиенных и изгнанных дворянах. И, как водится, во всех бедах нынешнего времени винят красных, которые так обошлись с «элитой». За этими разговорами становится незаметным главное — победили в той борьбе всё же красные, а ведь с ними воевала «элита» не только России, но и сильнейших держав того времени.
Да и с чего взяли нынешние «благородные господа», что дворяне в той великой русской смуте были обязательно на стороне белых? Иные дворяне, вроде Владимира Ильича Ульянова, для пролетарской революции сделали гораздо больше, нежели Карл Маркс и Фридрих Энгельс.
Обратимся к фактам.
В Красной Армии служило 75 тыс. бывших офицеров, в то время как в Белой около 35 тыс из 150 тысячного корпуса офицеров Российской Империи.
7 ноября 1917 года большевики пришли к власти. Россия к тому времени всё ещё находилась в состоянии войны с Германией и её союзниками. Хочешь или нет, а воевать надо. Поэтому уже 19 ноября 1917 г. большевики назначают начальником штаба Верховного главнокомандующего... потомственного дворянина, его превосходительство генерал-лейтенанта Императорской Армии Михаила Дмитриевича Бонч-Бруевича.
Именно он возглавит вооружённые силы Республики в самый тяжёлый для страны период, с ноября 1917 г. по август 1918 г. и из разрозненных частей бывшей Императорской Армии и отрядов Красной Гвардии к февралю 1918 г. сформирует Рабоче Крестьянскую Красную Армию. С марта по август М.Д. Бонч-Бруевич будет занимать пост военного руководителя Высшего Военного Совета Республики, а в 1919 г. — начальника Полевого штаба Рев. Воен. Совета Республики.
В конце 1918 г. была учреждена должность главнокомандующего всеми Вооруженными силами Советской Республики. Просим любить и жаловать — его высокоблагородие главнокомандующий всеми Вооружёнными силами Советской Республики Сергей Сергеевич Каменев (не путать с Каменевым, которого затем вместе с Зиновьевым расстреляли). Кадровый офицер, закончил академию Генштаба в 1907 г., полковник Императорской Армии. С начала 1918 г. по июль 1919 г. Каменев сделал молниеносную карьеру от командира пехотной дивизии до командующего Восточным фронтом и, наконец, с июля 1919 г. и до конца Гражданской войны занимал пост, который в годы Великой Отечественной войны будет занимать Сталин. С июля 1919г. ни одна операция сухопутных и морских сил Советской Республики не обходилась без его непосредственного участия.
Большую помощь Сергею Сергеевичу оказывал его непосредственный подчинённый — его превосходительство начальник Полевого штаба Красной Армии Павел Павлович Лебедев, потомственный дворянин, генерал-майор Императорской Армии. На посту начальника Полевого штаба он сменил Бонч-Бруевича и с 1919 г. по 1921 г. (практически всю войну) его возглавлял, а с 1921 г. был назначен начальником Штаба РККА. Павел Павлович участвовал в разработке и проведении важнейших операций Красной Армии по разгрому войск Колчака, Деникина, Юденича, Врангеля, награждён орденами Красного знамени и Трудового Красного знамени (в то время высшие награды Республики).
Нельзя обойти вниманием и коллегу Лебедева, начальника Всероссийского главного штаба его превосходительство Александра Александровича Самойло. Александр Александрович также потомственный дворянин и генерал-майор Императорской Армии. В годы Гражданской войны возглавлял военный округ, армию, фронт, поработал заместителем у Лебедева, затем возглавил Всероглавштаб.
Не правда ли, крайне интересная прослеживается тенденция в кадровой политике большевиков? Можно предположить, что Ленин и Троцкий, подбирая высшие командные кадры РККА, ставили непременным условием, чтобы это были потомственные дворяне и кадровые офицеры Императорской Армии в звании не ниже полковника. Но, конечно, это не так. Просто жёсткое военное время быстро выдвигало профессионалов своего дела и талантливых людей, также быстро задвигая всевозможных «революционных балаболок».
Поэтому кадровая политика большевиков вполне естественна, им нужно было воевать и побеждать уже сейчас, времени учиться не было. Однако поистине удивления достойно то, что дворяне и офицеры к ним шли, да ещё в таком количестве, и служили Советской власти в большинстве своем верой и правдой.
Часто встречаются утверждения что большевики силой загоняли дворян в РККА грозя репрессиями семьям офицеров. Этот миф на протяжении многих десятилетий упорно муссируются в псевдоисторической литературе, псевдомонографиях и различного рода "исследованиях". Это только миф. Служили не за страх, а за совесть.
Да и кто бы доверил командование потенциальному предателю? Известно лишь о нескольких изменах офицеров. Но они командовали незначительными силами и являются печальным, но все таки исключением. Большинство же честно исполняли свой долг и самоотверженно сражались как с антантой, так и со своими "братьями" по классу. Действовали так, как и полагается истинным патриотам своей Родины.
Рабоче-Крестьянский Красный Флот—это вообще аристократическое заведение. Вот перечень его командующих в годы Гражданской войны: Василий Михайлович Альтфатер (потомственный дворянин, контр-адмирал Императорского Флота), Евгений Андреевич Беренс (потомственный дворянин, контрадмирал Императорского Флота), Александр Васильевич Немитц (анкетные данные точно такие же).
Да что там командующие, Морской генеральный штаб Русского ВМФ практически в полном составе перешёл на сторону Советской власти, да так и остался руководить флотом всю Гражданскую войну. Видимо, русские моряки после Цусимы идею монархии воспринимали, как сейчас говорят, неоднозначно.
Вот что писал Альтфатер в своём заявлении о приёме в РККА: «Я служил до сих пор только потому, что считал необходимым быть полезным России там, где могу, и так, как могу. Но я не знал и не верил вам. Я и теперь ещё многого не понимаю, но я убедился... что вы любите Россию больше многих из наших. И теперь я пришёл сказать вам, что я ваш».
Полагаю, что эти же слова мог бы повторить барон Александр Александрович фон Таубе, начальник Главногоштаба командования Красной Армии в Сибири (бывший генерал-лейтенант Императорской Армии). Войска Таубе были разбиты белочехами летом 1918 г., сам он попал в плен и вскоре погиб в колчаковской тюрьме в камере смертников.
А уже спустя год другой «красный барон»—Владимир Александрович Ольдерогге (также потомственный дворянин, генерал-майор Императорской Армии), с августа 1919 г. по январь 1920 г. командующий Восточным фронтом красных, — добивал белогвардейцев на Урале и в итоге ликвидировал колчаковщину.
В этоже время, с июля по октябрь 1919 г. другой важнейший фронт красных — Южный — возглавлял его превосходительство бывший генерал-лейтенант Императорской Армии Владимир Николаевич Егорьев. Войска под командованием Егорьева остановили наступление Деникина, нанесли ему ряд поражений и продержались до подхода резервов с Восточного фронта, что в итоге предопределило окончательное поражение белых на Юге России. В эти тяжёлые месяцы ожесточённых боёв на Южном фронте ближайшим помощником Егорьева был его заместитель и одновременно командующий отдельной войсковой группой Владимир Иванович Селивачёв (потомственный дворянин, генерал-лейтенант Императорской Армии).
Как известно, летом-осенью 1919 г. белые планировали победоносно завершить Гражданскую войну. С этой целью они решили нанести комбинированный удар на всех направлениях. Однако к середине октября 1919 г. колчаковский фронт был уже безнадёжен, наметился перелом в пользу красных и наЮге. В этот-то момент белые нанесли неожиданный удар с северо-запада. На Петроград ринулся Юденич. Удар был настолько неожиданным и мощным, что уже в октябре белые оказались в пригородах Петрограда. Встал вопрос о сдаче города. Ленин, несмотря на известную панику в рядах товарищей, город решил не сдавать.
И вот уже выдвигается навстречу Юденичу 7-я армия красных под командованием его высокоблагородия (бывшего полковника Императорской Армии) Сергея Дмитриевича Харламова, а во фланг белым заходит отдельная группа той же армии под командованием его превосходительства (генерал-майора Императорской Армии) Сергея Ивановича Одинцова. Оба — из самых потомственных дворян. Итог тех событий известен: в середине октября Юденич ещё рассматривал Красный Петроград в бинокль, а 28 ноября распаковывал чемоданы в Ревеле (любитель молоденьких мальчиков оказался никудышным командующим...).
Северный фронт. С осени 1918 г. по весну 1919 г. это важный участок борьбы с англо-американо-французскими интервентами. Ну и кто ведёт большевиков в бой? Сначала его превосходительство (бывший генерал-лейтенант) Дмитрий Павлович Парский, затем его превосходительство (бывший генерал-лейтенант) Дмитрий Николаевич Надёжный, оба потомственные дворяне.
Нельзя не отметить, что именно Парский возглавлял отряды Красной Армии в знаменитых февральских боях 1918 г. под Нарвой, так что во многом благодаря нему мы празднуем 23 февраля. Его превосходительство товарищ Надёжный после окончания боёв на Севере будет назначен командующим Западным фронтом.
Такая ситуация с дворянами и генералами на службе у красных практически везде. Нам скажут: всё вы тут преувеличиваете. Были же у красных свои талантливые военачальники и не из дворян и генералов. Да, были, их имена мы хорошо знаем: Фрунзе, Будённый, Чапаев, Пархоменко, Котовский, Щорс. Но кем они были в дни решающих боёв?
Когда решалась судьба Советской России в 1919 г., самым важным был Восточный фронт (против Колчака). Вот его командующие в хронологическом порядке: Каменев, Самойло, Лебедев, Фрунзе (26 дней!), Ольдерогге. Один пролетарий и четыре дворянина, подчеркну — на жизненно важном участке! Нет, заслуг Михаила Васильевича я умалять не хочу. Он действительно талантливый полководец и многое сделал для разгрома того же Колчака, командуя одной из войсковых групп Восточного фронта. Затем Туркестанский фронт под его командованием раздавил контрреволюцию в Средней Азии, а операция по разгрому Врангеля в Крыму заслуженно признаётся шедевром военного искусства. Но будем справедливы: к моменту взятия Крыма даже белые не сомневались в своей судьбе, исход войны был решён окончательно.
Семён Михайлович Будённый был командармом, его Конная армия сыграла ключевую роль в ряде операций некоторых фронтов. Однако не следует забывать, что в РККА были десятки армий, и назвать вклад одной из них решающим в победе было бы всё же большой натяжкой. Николай Александрович Щорс, Василий Иванович Чапаев, Александр Яковлевич Пархоменко, Григорий Иванович Котовский — комдивы. Уже в силу этого при всей своей личной храбрости и военных дарованиях стратегического вклада в ход войны они внести не могли.
Но у пропаганды свои законы. Любой пролетарий, узнав, что высшие военные должности занимают потомственные дворяне и генералы царской армии, скажет: «Да это же контра!»
Поэтому вокруг наших героев возник своеобразный заговор молчания и в советские годы, и тем более — сейчас. Они победили в Гражданской войне и тихо ушли в небытие, оставив после себя пожелтевшие оперативные карты и скупые строки приказов.
А ведь «их превосходительства» и «высокоблагородия» проливали свою кровь за Советскую власть ничуть не хуже пролетариев. Про барона Таубе уже упоминалось, но это пример не единственный.
Весной 1919 г. в боях под Ямбургом белогвардейцы захватили в плен и казнили комбрига 19 стрелковой дивизии бывшего генерал- майора Императорской Армии А.П. Николаева. Такая же участь постигла в 1919 г. командира 55 стрелковой дивизии бывшего генерал-майора А.В. Станкевича, в 1920 г. — командира 13 стрелковой дивизии бывшего генерал-майора А.В. Соболева. Что примечательно, перед смертью всем генералам предложили перейти на сторону белых, и все отказались. Честь русского офицера - дороже жизни.
То есть вы полагаете, скажут нам, что дворяне и кадровый офицерский корпус были за красных?
Конечно, я далек от этой мысли. Здесь просто надо отличать «дворянина» как нравственное понятие от «дворянства» как класса. Дворянский класс почти целиком оказался в лагере белых, иначе и быть не могло.
Сидеть на шее русского народа им было очень удобно, и слезать не хотелось. Правда, и белым помощь от дворян была просто мизерной. Судите сами. В переломный 1919 год, примерно к маю, численность ударных группировок белых армий составляла: армия Колчака — 400 тыс. человек; армия Деникина (Вооружённые силы Юга России) — 150 тыс. человек; армия Юденича (Северо-Западная армия) — 18,5 тыс. человек. Итого: 568,5 тыс. человек.
Причём это, в основном, «лапотники» из деревень, которых под угрозой расстрела загоняли в строй и которые потом целыми армиями(!), как у Колчака, переходили на сторону красных. И это в России, где на то время насчитывалось 2,5 млн. дворян, т.е. не менее 500 тыс. мужчин призывного возраста! Вот, казалось бы, ударный отряд контрреволюции...
Или возьмем, к примеру, руководителей белого движения: Деникин — сын офицера, дед был солдатом; Корнилов — казак, Семёнов — казак, Алексеев — сын солдата. Из титулованных особ — один только Врангель, да и тот шведский барон. Кто же остался? Дворянин Колчак —потомок пленного турка, да Юденич с весьма характерной для «русского дворянина» фамилией и нестандартной ориентацией. В былые времена сами дворяне таких своих собратьев по классу определяли как худородных. Но «на без- рыбье и рак — рыба».
Не стоит искать князей Голицыных, Трубецких, Щербатовых, Оболенских, Долгоруковых, графов Шереметевых, Орловых, Новосильцевых и среди менее значимых деятелей белого движения. Сидели «бояре» в тылу, в Париже да Берлине и ждали, когда одни их холопы других на аркане приведут. Не дождались.
Так что завывания Малинина про поручиков Голициных и корнетов Оболенских всего лишь выдумка. Их не существовало в природе... А вот то, что горит под ногами родная земля не просто метафора. Она действительно горела и под войсками антанты и их "белых" друзей.
Но есть ещё нравственная категория — «дворянин». Поставьте себя на место «его превосходительства», перешедшего на сторону Советской власти. На что он может рассчитывать? Самое большее — командирский паёк да пара сапог (исключительная роскошь в Красной Армии, рядовой состав обували в лапти). При этом подозрение и недоверие многих «товарищей», постоянно рядом бдительное око комиссара. Сравните это с 5000 рублей годового жалования генерал- майора царской армии, а ведь у многих превосходительств была ещё и фамильная собственность до революции. Поэтому шкурный интерес для таких людей исключается, остается одно — честь дворянина и русского офицера. Лучшие из дворян пошли к красным — спасать Отечество.
В дни польского нашествия 1920 г. русское офицерство, в том числе и дворяне, переходили на сторону Советской власти тысячами. Из представителей высшего генералитета бывшей Императорской Армии красные создали специальный орган — Особое совещание при главнокомандующем всеми Вооружёнными Силами Республики. Цель этого органа—разработка рекомендаций для командования РККА и Советского Правительства по отражению польской агрессии. Кроме этого, Особое совещание обратилось с призывом к бывшим офицерам Русской Императорской Армии выступить на защиту Родины в рядах РККА.
Замечательные слова этого обращения, пожалуй, в полной мере отражают нравственную позицию лучшей части русской аристократии:
«В этот критический исторический момент нашей народной жизни мы, ваши старшие боевые товарищи, обращаемся к вашим чувствам любви и преданности к Родине и взываем к вам с настоятельной просьбой забыть все обиды, <...> добровольно идти с полным самоотвержением и охотой в Красную Армию на фронт или в тыл, куда бы правительство Советской Рабоче- Крестьянской России вас не назначило, и служить там не за страх, а за совесть, дабы своею честною службою, не жалея жизни, отстоять во что бы то ни стало дорогую нам Россию и не допустить её расхищения».
Под обращением стоят подписи их высокопревосходительств: генерала от кавалерии (главнокомандующего Русской Армии в мае-июле 1917 г.) Алексея Алексеевича Брусилова, генерала от инфантерии (военного министра Российской Империи в 1915-1916 гг.) Алексея Андреевича Поливанова, генерала от инфантерии Андрея Меандровича Зайончковского и многих других генералов Русской Армии.
В абсолютных цифрах вклад русского офицерства в победу Советской власти выглядит следующим образом: в период Гражданской войны в ряды Красной Армии было призвано 48,5 тысяч царских офицеров и генералов. В решающем 1919 году они составили 53% всего командного состава РККА.
Закончить краткий обзор хотелось бы примерами человеческих судеб, которые как нельзя лучше опровергают миф о патологическом злодействе большевиков и о поголовном истреблении ими благородных сословий России. Замечу сразу, большевики не были глупыми, поэтому понимали, что, учитывая тяжелейшее положение России, им очень нужны люди со знаниями, талантами и совестью. И такие люди могли рассчитывать на почёт и уважение со стороны Советской власти, несмотря на происхождение и дореволюционную жизнь.
Начнём с его высокопревосходительства генерала от артиллерии Алексея Алексеевича Маниковского. Алексей Алексеевич ещё в Первую мировую войну возглавлял Главное артиллерийское управление Русской Императорской Армии. После Февральской революции был назначен товарищем (заместителем) военного министра. Поскольку военный министр Временного правительства Гучков ничего не соображал в военных вопросах, Маниковскому пришлось стать фактическим главой ведомства. В памятную октябрьскую ночь 1917 г. Маниковский был арестован вместе с остальными членами Временного правительства, затем отпущен на свободу. Спустя несколько недель вновь арестован и опять отпущен на свободу, в заговорах против Советской власти замечен не был. И уже в 1918 г. он возглавляет Главное артиллерийское управление РККА, затем будет работать на различных штабных должностях Красной Армии.
Или, например, его превосходительство генерал-лейтенант Русской Армии, граф Алексей Алексеевич Игнатьев. В годы Первой мировой войны он в чине генерал-майора служил военным атташе во Франции и ведал закупками вооружения—дело в том, что царское правительство так подготовило страну к войне, что даже патроны приходилось закупать за границей. За это Россия платила немалые деньги, и лежали они в западных банках.
После Октября наши верные союзники мигом наложили лапу на русскую собственность за границей, в том числе и на счета правительства. Однако Алексей Алексеевич сориентировался быстрее французов и денежки перевёл на другой счёт, союзникам недоступный, да к тому же на своё имя. А денег было 225 миллионов рублей золотом, или 2 миллиарда долларов по нынешнему золотому курсу. Игнатьев не поддался на уговоры о передаче средств ни со стороны белых, ни со стороны французов. После того как Франция установила дипломатические отношения с СССР, он пришёл в советское посольство и скромненько передал чек на всю сумму со словами: «Эти деньги принадлежат России». Эмигранты были в бешенстве, они постановили убить Игнатьева. И убийцей вызвался стать его родной брат! Игнатьев чудом остался жив — пуля пробила фуражку в сантиметре от головы.
Предложим каждому из вас мысленно примерить на себя фуражку графа Игнатьева и подумать, способны ли вы на такое? А если к этому добавить, что в ходе революции большевики конфисковали родовое имение Игнатьевых и фамильный особняк в Петрограде?
И последнее, что хотелось бы сказать. Помните, как в своё время обвиняли Сталина, вменяя ему в вину то, что он поубивал всех оставшихся в России царских офицеров и бывших дворян. Так вот никто из наших героев репрессиям не подвергался, все умерли своей смертью (разумеется, кроме павших на фронтах Гражданской войны) во славе и почёте. А их младшие товарищи, такие как: полковник Б.М. Шапошников, штабс-капитаны А.М. Василевский и Ф.И. Толбухин, подпоручик Л.А. Говоров, — стали Маршалами Советского Союза.
История давно все расставила по своим местам и как бы не пытались ее переврать всякие радзинские, сванидзе и прочая шушера не знающая историю, но умеющая получать деньги за вранье, факт остается фактом: белое движение дискредитировало себя.В основной своей массе это каратели, мародеры и просто мелкое жулье на службе у антанты...
Глава первая.
ГЕНЕРАЛЫ КРАСНОЙ АРМИИ
7 мая 1940 года Указом Президиума Верховного Совета СССР в Красной армии были введены новые воинские звания высшего командного состава: для общевойсковых командиров - генерал-майор, генерал-лейтенант, генерал-полковник, генерал армии и Маршал Советского Союза; для командиров родов войск (артиллерии, авиации, танковых войск, войск связи, инженерных и технических войск) - генерал-майор, генерал-лейтенант и генерал-полковник с добавлением к ним названия рода войск, а для интендантов - с добавлением слов «интендантской службы».
И.В. Сталину проект новых воинских званий был представлен наркомом обороны К. Ворошиловым 17 марта. В нем, в частности, говорилось: «…При обсуждении этого вопроса с заместителями мы пришли к выводу о необходимости принятия в нашей армии такого же количества генеральских чинов, как это было в царской армии и имеет место в ряде европейских армий - германской, французской, английской. В данное время мы имеем военных званий, равных генеральским, 5 (комбриг, комдив, комкор, командарм 2-го ранга и командарм 1-го ранга). Целесообразно военные звания комдив и комкор объединить в одном звании генерал-лейтенант, а военные звания командарм 2-го ранга и командарм 1-го ранга также объединить в одном звании генерал пехоты (артиллерии, кавалерии, авиации, танковых войск и т.д.). Следующее высшее военное звание в Красной армии - Маршал Советского Союза, что соответствует такому же чину в иностранных буржуазных армиях. Полагаем, что добавлять какие-либо другие военные звания выше маршала нет надобности. Прошу рассмотреть и утвердить…»
Соответствующий документ, а именно проект Постановления Совета народных комиссаров, подписанный вождем, появился на свет уже 11 апреля, однако он не был введен в действие. Вполне возможно, что И. Сталин решил еще раз проверить реакцию высшего комсостава на предстоящее введение новых военных званий. Тем не менее в нем мы можем найти ответ, для чего все это делалось: «Существующие воинские звания высшего командного состава Красной армии - комбриг, комдив, командарм 2-го ранга и командарм 1-го ранга - являются по существу сокращенными наименованиями соответствующих высших должностей в армии. При обращении по службе военнослужащих друг к другу и в особенности в боевых приказах и донесениях существующие воинские звания высшего командного состава вызывают на практике значительные неудобства. Так, например, командира дивизии в звании комбрига часто именуют не комбригом, а комдивом, а командующего армией в звании комдива или комкора - именуют командармом и т.п.».
Словом, небольшой опыт показал, что такое смешение воинских званий и должностей необходимо устранить, что и было сделано 7 мая…
Как видно из вышеупомянутых дат, долго спорить и дискутировать не пришлось. Последнее слово всегда оставалось за товарищем Сталиным, а он, как известно, отличался умом, сообразительностью и даже вкусом. Именно так в Советском Союзе были впервые введены генеральские звания, правда, пока только для командного состава. Военно-политический, военно-технический, военно-медицинский, военно-ветеринарный, юридический, административный и интендантский начальствующий состав сохранял свои прежние звания, к изменению которых подберутся аж к 1943 году. Но первыми из них станут полноценными генералами, конечно же, военно-политические работники. Это случится осенью 1942 года, когда Сталин наконец-таки упразднит давно отживший себя институт военных комиссаров.
Примечательно, что заняться вопросом генеральских званий, фактически заменивших персональные военные звания (до этого существовали категории начальствующего состава по должностям (13 категорий)), введенные постановлением ЦИК и СНК СССР 22 сентября 1935 года, подсказала война с Финляндией. Банальное совпадение военных званий высшего командного состава с наименованиями должностей, как оказалось, вносило большую путаницу в систему управления войсками. На состоявшемся в середине апреля 1940 года (14–17) совещании по обобщению опыта советско-финляндской войны И. Сталин прямо спросил высших командиров: «Надо ли восстановить звание генерала?» И все участники совещания, чуть ли не хором, ответили вождю, что это сделать необходимо. Тогда по итогам совещания была и составлена соответствующая таблица, включающая в себя все намеченные и существующие звания. А на следующий день после Указа Президиума Верховного Совета СССР, то есть 8 мая, на основании его был объявлен приказ наркома обороны СССР № 112, о введении для высшего командного состава генеральских званий.
В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР для генералов Красной армии устанавливалась и соответствующая форма одежды: парадная, повседневная и походная. По тем временам, все было очень просто, без всяких изысков. К парадным предметам форменной одежды относились: парадная фуражка (зимой - папаха), парадная шинель, мундир, брюки в сапоги (для строя) или навыпуск (вне строя), сапоги (для строя) или ботинки (вне строя), перчатки, пояс и шашка на поясной портупее. К предметам повседневной одежды: фуражка, папаха, шинель, китель цвета хаки или белый (вне строя), брюки в сапоги или навыпуск, сапоги или ботинки, строевое снаряжение и перчатки. При этом повседневная фуражка, папаха, шинель, китель цвета хаки, брюки в сапоги, сапоги и походное снаряжение являлись предметами походной одежды.
Несмотря на простоту новой генеральской одежды, все же она заметно отличалась от форменной одежды среднего и старшего командного звена. Например, фуражка, мундир и китель изготовлялись из мериносовой ткани. Сапоги и ботинки - из черного шевро. Поясной ремень - из коричневой шорно-седельной кожи. Были и другие существенные отличия. Например, лампасы, металлические звездочки на петлицах от двух до пяти, вышитые звезды и угольники из широкого золотистого галуна на рукавах, пуговицы с гербом СССР, кокарда на головном уборе и золотистый ремешок на фуражке. Были и другие заметные отличия. Словом, генерал должен был внешне в полной мере соответствовать своему высокому воинскому званию и своему предназначению.
Из книги От Дубно до Ростова автора Исаев Алексей ВалерьевичГлава 8 Неизвестные успехи Красной Армии Днепропетровск и МелитопольОдной из характерных особенностей истории войны является асимметрия в описании подвигов. События, которые преподносились как подвиги политической пропагандой, на деле оказывались явлениями вполне
Из книги Военные специалисты на службе Республики Советов 1917-1920 гг. автора Кавтарадзе Александр ГеоргиевичГлава первая Великая Октябрьская Социалистическая революция и офицерский корпус Русской
Из книги Зимняя война 1939-1940 гг автора Сандер Гордон ФранкГлава третья Деятельность Коммунистической партии и Советского правительства по усилению командного состава Действующей Красной Армии военными
Из книги Доброволицы автора Варнек Татьяна АлександровнаГлава четвертая Военные специалисты в Красной Армии
Из книги СССР и Россия на бойне. Людские потери в войнах XX века автора Соколов Борис ВадимовичГлава 7 Второй раунд Красной армии (6–23 февраля 1940 года) Артиллерийская подготовка была сильнее, чем все то, что наши части до сих пор испытали. То, что русские научились координировать действия разных родов войск было видно по тому, как огонь артиллерии четко следовал за
Из книги Великая Отечественная война советского народа (в контексте Второй мировой войны) автора Краснова Марина АлексеевнаГлава 7. СПАСАЯСЬ ОТ КРАСНОЙ АРМИИ К весне 1918 года наступило некоторое успокоение. Добровольческая армия начала крепнуть. В Туапсе пришли небольшие воинские части, часто казаки. Приблизительно в это время я и приехала туда.После тяжелых переживаний зимы в Москалевке
Из книги Сталинская истребительная война (1941-1945 годы) автора Хоффманн ЙоахимГлава 4 Потери Красной Армии в межвоенный период, 1923-1940 гг Советская интервенция в Афганистане. 1929 г 14 апреля 1929 года 2-тысячный отряд советских войск, переодетых в афганских эмигрантов, вторгся в Афганистан, где ранее, в январе 1929 года, в результате восстания военных и
Из книги Трагедия верности. Воспоминания немецкого танкиста. 1943–1945 автора Тике Вильгельм5. ДОКЛАД НАЧАЛЬНИКА РАЗВЕДУПРАВЛЕНИЯ ГЕНШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТА ГОЛИКОВА В НКО СССР, СНК СССР И ЦК ВКП(Б) «ВЫСКАЗЫВАНИЯ, [ОРГМЕРОПРИЯТИЯ] И ВАРИАНТЫ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ ГЕРМАНСКОЙ АРМИИ ПРОТИВ СССР» 20 марта 1941 г.Большинство агентурных данных, касающихся
Из книги Жуков. Портрет на фоне эпохи автора Отхмезури ЛашаГлава 4. «Боец Красной Армии не сдается». Советским солдатам запрещалось сдаваться в плен. Предотвращение бегства вперед Советский Союз был единственным государством в мире, объявившим пленение своих солдат тяжким преступлением. Военная присяга, статья 58 Уголовного
Из книги Клевета на Победу [Как оболгали Красную Армию-освободительницу] автора Верхотуров Дмитрий НиколаевичГлава 12. «Ни пощады, ни снисхождения». Зверства Красной Армии при продвижении на немецкую землю Советский Союз отказался признать Гаагские конвенции о законах и обычаях войны и Женевскую конвенцию. Пренебрежение международным военным правом – таков был и порочный дух, в
Из книги Записки военного альпиниста [От ленинградских шпилей до вершин Кавказа, 1941–1945] автора Бобров Михаил МихайловичГлава 8. Десантная операция Красной армии под Мерекюла Советское командование в целях закрепления достигнутых успехов на участке Сиверцы – Рийги решило осуществить высадку десанта, который должен был соеди-ниться с расположенными под Сиверцами силами, чтобы затем
Из книги Глубинами черноморскими испытанные. (записки инженера-подводника) автора Алексеенко Михаил ГригорьевичГлава 8 Последняя возможность реформы Красной армии. 1940 «В начале мая 1940 года я получил приказ из Москвы явиться в наркомат для назначения на другую должность.К тому времени, когда я прибыл в Москву, было опубликовано постановление правительства о присвоении высшему
Из книги автораПервая победа Красной армии Начиная с 6 августа Жуков уменьшил частоту атак, чтобы дать войскам передохнуть, но при этом держал противника в напряжении постоянными артиллерийскими обстрелами. И делал он это весьма успешно, потому что 15 августа Бок, командующий группой
Из книги автораГлава 2. Освободительная миссия Красной Армии Но все же книга не об этом. Много чести – писать опровержения на выдумки ревизионистов, реабилитирующих германский нацизм. Да и рассмотренных примеров уже достаточно, чтобы понять, что мы там не найдем ничего, кроме вранья,
Из книги автораГлава 3 Создание отдельных горнострелковых отрядов Красной армии Перевалы, перевалы… Снежной бури вой. Альпинист усталый Продолжает бой. Он один остался - Держит высоту, Друг его сорвался В пропасть – пустоту. Егеря совсем уж рядом, Вышли на карниз. Альпинист
Из книги автораГлава VI НА ФЛАНГЕ КРАСНОЙ АРМИИ Курс - на запад Войска 4-го Украинского фронта при активной поддержке кораблей Черноморского флота 9 мая 1944 года штурмом овладели городом Севастополем.С освобождением Крыма от фашистских захватчиков на Черном море для нашего флота
Принципиальные политические разногласия между рабоче-крестьянской властью, которая встала у руля после Октябрьской революции, и представителями буржуазной интеллигенции потеряли свою важность, когда над страной нависла угроза со стороны внешних врагов. Когда речь идет о выживании, а вокруг страны смыкается кольцо фронтов, благоразумие диктует свои правила, а место идеологических интересов занимает желание спасти Отчизну, идя на уступки и компромиссы с внутренними противниками.
Гражданское противостояние значительно ослабляло силы вновь сформированной РККА (Рабоче-Крестьянской Красной Армии). Укрепить ее командный состав за счет молодых специалистов из среды трудящихся не представлялось возможным, ибо для их подготовки требовалось время, которого просто не было. Необходимость немедленного создания достаточно сильной регулярной армии, которая сможет дать отпор не только империалистическим интервентам, но и войскам белогвардейцев, привела к тому, что Советское руководство посчитало уместным использовать накопленный военный и теоретический опыт специалистов, которые до событий 1917-го года состояли на службе в Царской армии.
Обосновав необходимость использования значительного культурного наследия капитализма, Ленин обратился к руководящим органам страны. Он подчеркивал о необходимости отнестись с особым вниманием к привлечению научно-образованных специалистов не только в военной, но и в других областях, независимо от их происхождения и от того, кем и кому они служили до прихода Советской Власти. Поставить цель было конечно просто, но вот как ее достичь? Большинство бывших дворян оставались или враждебно настроенными к Советской власти, или заняли по отношению к ней выжидательную позицию. Уверенные в том, что революция несет с собой лишь разруху и падение культуры, они ожидали неизбежной гибели российской интеллигенции. Им было трудно осмыслить, что идя навстречу, Советская власть стремится перенести в обновленную Россию самые ценные достижения капиталистического уклада жизни.
Фактор принуждения вряд ли смог бы тогда дать положительные результаты. К тому же приходилось работать не только над изменением отношения интеллигенции к новой власти, но и влиять на негативное отношение рабочих масс к бывшим представителям буржуазии. Еще одной проблемой было то, что часть руководящих партийных работников совершенно не разделяла мнение Ленина о необходимости сотрудничества с противоположной по мировоззрению стороной, даже в условиях тотального контроля над их деятельностью. И конечно подобное взаимодействие с людьми, просто пропитанными столь чуждой большевикам идеологией, довольно часто оборачивалось вредительством. Однако без использования знаний и опыта, которые интеллигенция Царской России получила в лучших учебных заведениях Европы и во время работы на высоких должностных постах еще до революции, невозможно было поднять страну и одержать победу над внешними врагами.
В конце концов, многим бывшим офицерам и генералам явилось осознание того, что Советская власть – единственная сила, представляющая национальные интересы России и способная защитить страну от внешних врагов в данный период времени. Все патриотически настроенные профессиональные военные, чувствующие свою связь с народом, посчитали своим долгом поддержать «красных» в борьбе за независимость Родины. Огромное значение при этом также оказала позиция нового правительства о не посягательстве на политические убеждения военных спецов, что было даже законодательно зафиксировано на V Всероссийском съезде Советов (от 10 июля 1918-го года). К сожалению, нельзя забывать и о других бывших дворянах и офицерах, готовых отдать нашу страну на поругание внешним врагам. Они всячески желали избавиться от коммунистов и их пагубных идей, не желая понимать последствий подобных «дьявольских» сделок.
Первые шаги на пути к сотрудничеству стали хорошим примером для других военных, еще сомневающихся в правильности подобного решения. Уже перешедшие на сторону большевиков генералы призывали остальных офицеров Царской армии выступить на защиту страны в рядах РККА. Сохранились замечательные слова их обращения, хорошо показывающие нравственную позицию этих людей: «В этот важный исторический момент мы, старшие боевые товарищи, обращаемся к вашим чувствам преданности и любви Отчизне, просим позабыть все обиды и добровольно идти в Красную Армию. Куда бы вас не назначили, служить не за страх, а за совесть, дабы, не жалея жизни, своею честною службою отстоять дорогую нам Россию, не допустив её расхищения».
Не скрывается факт того, что для привлечения специалистов дореволюционной России использовались подчас не совсем гуманные методы и средства. Некоторые историки склонны называть послереволюционный период «путем на Голгофу» для российской интеллигенции, ибо репрессивные методы их принуждения к работе на Советскую власть были широко распространены. Однако высшие органы власти не приветствовали такое отношение к знатокам дворянского происхождения, о чем свидетельствует принятый 17 декабря 1918-го года приказ Президиума ВЧК. В этом документе содержатся строгие указания проявлять особую осмотрительность при привлечении буржуазно-дворянских специалистов к ответственности за те или иные действия и допускать их арест только в случае наличия доказанных фактов антисоветской деятельности. Страна не могла позволить себе бездумно разбрасываться ценными кадрами, трудное время диктовало новые правила. Также вопреки многочисленным утверждениям о принудительном привлечении военных экспертов Императорской России в РККА стоит отметить то, что произошедшие в армии еще до революции негативные преобразования значительно изменили настроения среди офицерского состава. Это лишь способствовало тому, что с приходом Советской власти многие высшие армейские чины посчитали своим долгом, а не из-за страха, поддержать большевиков в сражении за Отечество.
Итогом проводимых мероприятий стало то, что из ста пятидесяти тысяч профессиональных военных, служивших в офицерском корпусе дореволюционной России, в Красной Армии сражались семьдесят пять тысяч человек против тридцати пяти тысяч старого офицерского состава на службе у белогвардейцев. Их вклад в победу в Гражданской войне неоспорим, пятьдесят три процента командного состава Красной Армии являлись офицерами и генералами Императорской Армии.
Поскольку обстановка требовала немедленных и верных действий, уже в ноябре 1917-го года начальником штаба и Верховным главнокомандующим армии был назначен не кто иной, как потомственный дворянин, генерал-лейтенант бывшей Императорской Армии М.Д. Бонч-Бруевич, получивший прозвище «советский генерал». Именно ему довелось возглавить в феврале 1918-го года РККА, созданную из отдельных частей Красной Гвардии и остатков бывшей Императорской Армии. Это был самый трудный для Советской Республики период, длившийся с ноября 1917-го до августа 1918-го года.
Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич родился в Москве 24 февраля 1870-го года. Его отец был землемером, выходцем из старинного дворянского рода. В двадцать один год Бонч-Бруевич окончил Константиновский межевой институт по профессии геодезист, а уже через год Московское пехотное юнкерское училище. До 1898-го года он учился в Академии Генштаба, где и остался до 1907-го преподавать тактику. Являлся участником Первой мировой войны. Его родной брат – Владимир Дмитриевич был большевиком с 1895-го года, занимался делами Совнаркома. Возможно, поэтому после Октябрьской революции Бонч-Бруевич первым из генералов встал на сторону новой власти и принял должность начштаба. Помощником его стал бывший генерал-майор дворянин С.Г. Лукирский. Скончался Михаил Дмитриевич в 1956-ом году в Москве.
С конца 1918-го года вновь учрежденную должность главнокомандующего Вооруженными силами страны занимало его высокоблагородие С.С. Каменев (но не тот Каменев, который был позже расстрелян вместе с Зиновьевым). Возглавив после революции пехотную дивизию, этот опытнейший кадровый офицер молниеносно продвинулся по служебной лестнице.
Сергей Сергеевич Каменев появился на свет в семье военного инженера из Киева. Окончил Киевский кадетский корпус, Александровское военное училище и Петербургскую Академию Генштаба. Пользовался большим уважением у солдат. Во время Первой мировой войны Каменев занимал различные штабные должности. В начале революции Каменев прочёл сборник Ленина и Зиновьева под названием «Против течения», который, с его слов, «открыл для него новые горизонты и произвел ошеломляющее впечатление». Зимой 1918-го года он по добровольному согласию вступил в ряды Красной Армии и руководил операциями по уничтожению Деникина, Врангеля и Колчака. Также Каменев помогал подавить сопротивление в Бухаре, Фергане, Карелии, в Тамбовской губернии (восстание Антонова). С 1919-го по 1924-ый годы занимал пост главнокомандующего РККА. Он создал план разгрома Польши, которые так и не был осуществлен из-за противодействия руководства Юго-Западного фронта (в лице Егорова и Сталина). После окончания войны занимал крупные должности в Красной Армии, явился одним из создателей Осоавиахима, проводил исследование Арктики. В частности Каменев организовал помощь затертому во льдах «Челюскину» и итальянской экспедиции Нобиле.
Непосредственным подчиненным Сергея Сергеевича Каменева и его первым помощником был потомственный дворянин, начальник Полевого штаба РККА П.П. Лебедев, который при Императорской Армии числился в звании генерал-майора. Сменив на указанном посту Бонч-Бруевича, Лебедев в течение всей войны (с 1919-го по 1921-ый год) умело руководил Полевым штабом, активно участвуя в подготовке и проведении основных операций.
Павел Павлович Лебедев родился в Чебоксарах 21 апреля 1872-го года. Выходец из семьи обедневших дворян, обучение получал за казенный счет. С отличием окончил Кадетский корпус, Александровское военное училище, Академию Генерального штаба. В звании штабс-капитана Лебедев был причислен к Генштабу, в котором благодаря своим неординарным способностям быстро сделал блестящую карьеру. Участвовал в Первой мировой войне. Он отказался переходить на сторону белых и после личного приглашения В.И. Ленина вступил в армию большевиков. Считается одним из главных разработчиков операций по уничтожению войск Н.Н. Юденича, А.И. Деникина, А.В. Колчака. Лебедев отличался поразительной выносливостью, трудился без выходных, возвращался домой лишь в четыре часа утра. После окончания Гражданской войны остался работать на руководящих постах Красной Армии. Лебедев был награжден самыми высшими наградами Советской Республики. Скончался 2 июля 1933-го года в Харькове.
Еще один потомственный дворянин А.А. Самойло являлся непосредственным коллегой Лебедева, занимая пост начальника Всероссийского Главштаба. Дослужившись в Императорской Армии до звания генерал-майора, Александр Александрович после революционных преобразований октября перешел на сторону большевиков, а за свои значительные заслуги был награжден многочисленными орденами и медалями, среди которых два ордена Ленина, три ордена Красного знамени и орден Отечественной войны I степени.
Александр Александрович Самойло появился на свет 23 октября 1869-года в городе Москва. Его отец был военным врачом из рода гетманов Запорожского Войска. В 1898-ом году Александр Александрович окончил Академию Генштаба. Во время войны служил в Генеральном штабе в оперативном отделе. На стороне «красных», принимал участие в переговорах с Германией (в Брест-Литовске), с Финляндией (в апреле 1920-го), с Турцией (в марте 1921-го). Является прототипом главного героя романа «Честь имею», написанного Валентином Пикулем. Умер в 1963-ем году в возрасте девяносто четырех лет.
У стороннего человека может создаться ложное представление о том, что Ленин и Троцкий, определяясь с кандидатурами на высшие командные посты, непременно стремились назначить на них представителей генеральского Императорского корпуса. Но правда состоит в том, что лишь те, кто был удостоен таких высоких военных званий, обладали необходимыми навыками и умениями. Именно они помогли новой власти мгновенно сориентироваться в сложнейшей обстановке и отстоять свободу Отечества. Жесткие условия военного времени быстро расставляли людей на заслуженные места, выдвигая вперед настоящих профессионалов и «задвигая» тех, кто только казался таким, являясь на деле обычной «революционной балаболкой».
На основании составленной на октябрь 1917-го года подробной картотеки офицеров русской армии, а также дальнейшей сверке полученных данных с более поздними, были определены наиболее соответствующие истине сведения о численности военных чинов Императорской Армии, служивших на стороне новой власти. Статистика говорит о том, что во время гражданской войны в армии рабочих и крестьян служили: 746 бывших подполковников, 980 полковников, 775 генералов. А Красный Флот вообще был аристократической воинской частью, так как Генштаб Русского ВМФ после октябрьских событий практически в полном составе перешел на сторону большевиков и самоотверженно сражался на стороне Советской власти всю гражданскую войну. Командующими флотилией в период войны были бывшие контр-адмиралы Императорского флота и потомственные дворяне: В.М. Альтфатер, Е.А. Беренс и А.В. Немитц. Они также совершенно добровольно поддержали новое правительство.
Василий Михайлович Альтфатер родился в Варшаве в семье генерала 4 декабря 1883-го года и получил блестящее образование. Он участвовал в обороне Порт-Артура во время русско-японской войны. Проявил себя мужественным человеком при спасении команды броненосца «Петропавловск». Во время Первой мировой работал в Военно-морском управлении. Перейдя на сторону большевиков в 1917-ом году, Василий Михайлович стал первым командующим РККФ. Вот что он написал в своём заявлении: «До сих пор я служил лишь потому, что считал нужным быть полезным России. Я не знал вас и не верил вам. Даже теперь многое мне не понятно, но я убедился – вы любите Россию более многих из наших. Поэтому я пришёл к вам». В.М. Альтфатер умер от сердечного приступа 20 апреля 1919-го года и был похоронен на Новодевичьем кладбище.
Отдельно можно отметить белых офицеров и генералов, эмигрировавших в Китай и вернувшихся в Россию из Китая в 20-е и 30-е годы. Так например в 1933 году, вместе со своим братом, генерал-майором А.Т. Сукиным, выехал в СССР полковник Генштаба старой армии Сукин Николай Тимофеевич, в белых армиях генерал-лейтенант, участник Сибирского Ледяного похода, летом 1920 временно занимал пост начальника штаба главкома всеми вооруженными силами Российской Восточной окраины, в СССР работал преподавателем военных дисциплин. Некоторые из них еще в Китае начали работать на СССР, как например полковник старой армии, в колчаковской армии генерал-майор Тонких И.В.- в 1920 в вооруженных силах Российской Восточной окраины занимал пост начальника штаба походного атамана, в 1925 г. проживал в Пекине. В 1927 г. он являлся сотрудником военного атташе полномочного представительства СССР в Китае, 06.04.1927 был арестован китайскими властями в ходе налета на помещение полпредства в Пекине, и вероятно после этого вернулся в СССР. Также еще в Китае с Красной армией начал сотрудничать и еще один высокопоставленный офицер белой армии, также участник Сибирского Ледяного похода, Алексей Николаевич Шелавин. Забавно, но вот как описывает встречу с ним Казанин, приехавший в штаб Блюхера в Китае в качестве переводчика: «В приемной стоял длинный стол, накрытый к завтраку. За столом сидел подтянутый седеющий военный и с аппетитом ел из полной тарелки овсяную кашу. В такой духоте есть горячую кашу казалось мне героическим подвигом. А он, не довольствуясь этим, взял из миски три яйца всмятку и выпустил их на кашу. Все это он полил консервированным молоком и густо посыпал сахаром. Я был настолько загипнотизирован завидным аппетитом старого военного (скоро я узнал, что это был царский генерал Шалавин, перешедший на советскую службу), что Блюхера я увидел только, когда он уже стоял совсем передо мной». Казанин в своих мемуарах не упомянул, что Шелавин был не просто царским, а белым генералом, в общем-то в царской армии он был лишь полковником Генштаба. Участник русско-японской и мировой войн, в колчаковской армии он занимал должности начальника штаба Омского военного округа и 1-го Сводного Сибирского (впоследствии 4-го Сибирского) корпуса, участвовал в Сибирском Ледяном походе, служил в Вооруженных силах Российской Восточной окраины и Приамурского Временного правительства, затем эмигрировал в Китай. Уже в Китае он начал сотрудничать с советской военной разведкой (под псевдонимом Руднев), в 1925–1926 – военный советник Хэнаньской группы, преподаватель военной школы Вампу; 1926-1927 - в штабе Гуанчжоуской группы, помогал Блюхеру эвакуироваться из Китая и сам также вернулся в СССР в 1927 году.
Можно назвать еще много известных фамилий офицеров и генералов старой армии, самоотверженно сражавшихся на стороне РККА и командовавших целыми фронтами, разгромившими, в конце концов, белогвардейские полчища. Среди них особо выделялся бывший генерал-лейтенант барон Александр Александрович фон Таубе, ставший начальником Главного штаба Красной Армии в Сибири. Отважный военачальник попал в плен к Колчаку летом 1918-го года и погиб в камере смертников. А уже через год потомственный дворянин и генерал-майор Владимир Александрович Ольдерогге, командуя всем Восточным фронтом большевиков, на корню уничтожил белогвардейцев на Урале, полностью ликвидировал колчаковщину. В это же время Южный фронт красных под предводительством опытных генерал-лейтенантов старой Армии Владимира Николаевича Егорьева и Владимира Ивановича Селивачёва остановил армию Деникина, продержавшись до подхода подкреплений с Востока. И этот перечень можно продолжать и продолжать. Несмотря на наличие «доморощенных» красных военачальников, среди которых много легендарных имен: Будённый, Фрунзе, Чапаев, Котовский, Пархоменко и Щорс, на всех главных направлениях в решающие моменты противостояния у руля находились те самые «ненавистные» представители бывшей буржуазии. Именно их талант в управлении армиями, помноженный на знания и опыт, приводил войска к победе.
Законы советской пропаганды не позволяли долгое время объективно освещать роль определенных слоев военных кадров Красной Армии, умаляя их значимость и создавая некий ореол молчания вокруг их имен. А между тем они честно исполнили свою роль в трудный для страны период, помогли выиграть Гражданскую войну и ушли в тень, оставив о себе лишь военные сводки и оперативные документы. Однако они, как и тысячи других людей, проливали свою кровь за Отечество и достойны уважения и памяти.
В качестве возражения утверждениям о том, что Сталин и его соратники своими репрессивными мероприятиями позже специально уничтожали представителей дворянской интеллигенции, можно лишь сказать, что все герои войны, упомянутые в статье выше, как и многие другие военные специалисты, спокойно дожили до старости за исключением тех, кто пал в сражениях. А многим представителям младшего офицерского состава удалось сделать успешную военную карьеру и даже стать Маршалами СССР. Среди них такие известные военачальники как бывший подпоручик Л.А. Говоров, штабс-капитаны Ф.И. Толбухин и А.М. Василевский, а также полковник Б.М. Шапошников.
Конечно, не стоит отрицать того, что на местах наблюдались, по выражению Ленина, «перегибы» и непродуманные действия, имели место незаслуженные аресты и слишком суровые приговоры, но вести речь о подготовленных массовых репрессиях, направленных на уничтожение дворянского военного корпуса, совершенно необоснованно. Гораздо поучительнее вспомнить о том, как остальное, «белое» офицерство, которому сейчас модно сочувствовать и петь дифирамбы, при первой же угрозе разбежалось по французским и турецким городам. Спасая свои собственные шкуры, они отдавали все, чем располагали, прямым врагам России, которые в это же время воевали с их соотечественниками. И это те, кто присягал на верность Родине и обещал защищать Отчизну до последнего вздоха. В то время как русский народ сражался за свою независимость, подобные «офицеры», не достойные носить столь высокое звание, восседали по западным кабакам и борделям, соря деньгами, которые при побеге вывезли из страны. Они давно дискредитировали себя в
В каких пропорциях поделились офицеры Русской императорской армии между белыми и красными в Гражданскую. Квинтиссенция исследований дана в книге В.Кожинова «Россия. Век ХХ» (бълым: автор с выраженной монархической ориентацией, в каком-то смысле антисоветчик):
«Умевший собирать информацию В.В. Шульгин писал - и, как теперь выяснено, справедливо - еще в 1929 году: "Одних офицеров Генерального штаба чуть ли не половина осталась у большевиков. А сколько там было рядового офицерства, никто не знает, но много" , М.В. Назаров ссылается на статью эмигранта генерала А.К. Баиова (кстати сказать, его родной брат генерал-лейтенант К.К. Баиов служил в Красной армии!), опубликованную в 1932 году в парижской газете "Часовой", и трактат превосходного военного историка А.Г. Кавтарадзе, изданный в 1988 году в Москве. Но М.Б. Назаров принимает на веру именно цифру А.К. Баиова, который не имел возможности подсчитать количество офицеров в Красной армии. Между тем А.Г. Кавтарадзе по документам установил количество генералов и офицеров Генерального штаба, служивших в Красной армии (преобладающее большинство из них предстает в его книге даже поименно), и выяснилось, что отнюдь не 20, а 33 процента их общего количества оказались в Красной армии.
Если же говорить об офицерском корпусе вообще, в целом, то в Красной армии служили, по подсчетам А.Г. Кавтарадзе, 70.000-75.000 человек, то есть примерно 30 процентов общего его состава (меньшая доля, чем из числа генштабистов, - что имело свою многозначительную причину). Однако и эта цифра - 30 процентов - в сущности, дезориентирует. Ибо, как доказывает А.Г. Кавтарадзе, еще 30 процентов офицерства в 1917 году оказались вне какой-либо армейской службы вообще (указ. соч., с. 117). А это означает, что в Красной армии служили не 30, а около 43 процентов наличного к 1918 году офицерского состава, в Белой же - 57 процентов (примерно 100 000 человек).
Но особенно выразителен тот факт, что из "самой ценной и подготовленной части офицерского корпуса русской армии - корпуса офицеров Генерального штаба" (с. 181) в Красной армии оказались 639 (в том числе 252 генерала) человек, что составляло 46 процентов - то есть в самом деле около половины - продолжавших служить после Октября 1917 года офицеров Генштаба; в Белой армии их было примерно 750 человек (цит. соч., с. 196-197). Итак, почти половина лучшей части, элиты российского офицерского корпуса служила в Красной армии!
До последнего времени приведенные цифры никому не были известны: этот исторический факт не хотели признавать ни белые, ни красные (поскольку тем самым выявлялась одна из истинных, но не делающих им чести причин их победы над белыми); однако это все же непреложный факт. Между прочим, его достаточно весомо воссоздавала художественная литература; вспомним хотя бы образ полковника Генштаба Рощина в "Хождении по мукам" А.Н. Толстого. Но этот всецело характерный для эпохи образ воспринимался большинством читателей как некое исключение, как отклонение от "нормы". Конечно, можно попытаться утверждать, что генералы и офицеры шли в Красную армию по принуждению, или с голодухи, или для последующего перехода к белым (впрочем, из Белой армии в Красную перешло гораздо больше офицеров, чем наоборот). Но когда речь идет о выборе, который сделали десятки тысяч человек, подобные объяснения не представляются достоверными. Дело обстоит, без сомнения, значительно сложнее.
Между прочим, недавно был опубликован подсчет, согласно которому (цитирую) "общее количество кадровых офицеров, участвовавших в гражданской войне в рядах регулярной Красной Армии, более чем в 2 раза превышало число кадровых офицеров, принимавших участие в военных действиях на стороне белых"
("Вопросы истории", 1993, N 6, с. 189). Но это, очевидно, преувеличение. "Достаточно"; и того, что количество офицеров в Белой армии не намного превышало их количество в Красной.
* * *
Чтобы понять образ мыслей патриота, оказавшегося в белом стане, читайте воспоминания генарала Я.А. Слащёва. Ну и, конечно упомянутое В.Кожиновым произведение А.Н. Толстого «Хождение по мукам».
* *
Бълым для справки: В.В. Шульгин - монархист,
События 1917 г. и Гражданской войны раскололи офицерский корпус Русской армии на несколько лагерей. Часть офицерства предпочла уклониться от активного участия в братоубийственной войне, другая - перешла в состав национальных (преимущественно украинских) армий, основная же сделала выбор между Белым движением и Красной армией. Вопрос о количестве офицеров Русской армии, добровольно или принудительно попавших в ряды РККА, до сих пор остается дискуссионным. Исследователями называются цифры в диапазоне от 55-58 тыс. до примерно 100 тыс. человек при общей численности офицерства на момент Октябрьской революции, по разным оценкам, в 250-276 тыс. человек 1 . Таким образом, от 20 до 40% офицерского состава армии оказалось в Гражданскую войну на стороне красных, сыграв важную роль в их победе. В фондах РГАСПИ отложились интересные документы о судьбе этих людей.
Изъятое у "бывших людей" оружие в ходе операции по их выселению из Ленинграда в период с 28 февраля по 9 марта 1935 г.
Повторить судьбу Петлюры
Многие из военспецов остались по завершении войны в СССР. В начале 1920-х гг. власти провели ряд амнистий для участников Белого движения. На Родину возвратилась часть недавних противников красных, включая таких видных военачальников, как генералы Я.А. Слащёв-Крымский, Ю.К. Гравицкий, Е.С. Гамченко, А.С. Секретёв. Немалое число военных специалистов, бывших царских и белых офицеров, продолжило службу в армии, на флоте или в качестве преподавателей академий и школ. Но для большинства из них безболезненное встраивание в рамки советского общества оказалось не более чем иллюзией.
Самой яркой фигурой среди бывших лидеров белых, вернувшихся в Советскую Россию, бесспорно, являлся Яков Александрович Слащёв (1885-1929). Он был устроен преподавателем тактики на курсы усовершенствования комсостава "Выстрел", активно публиковался, не теряя надежды на получение обещанного ему корпуса РККА, но в январе 1929 г. был убит курсантом Московской пехотной школы Л.Л. Колленбергом. По версии следствия, убийство было совершено по мотивам мести за широко практиковавшийся Слащёвым в годы Гражданской войны "белый террор". В свете данных обстоятельств примечательно И.В. Сталину (док. 1). Осенью 1926 г. эти молодые люди открыто изъявляли желание лично расправиться с военачальником по образцу убийства в том же году в Париже Симона Петлюры. В итоге оба убийства оказались похожими и по почерку, и по мотивам.
Письмо из Мелитополя примечательно и тем, что выдержано в духе "антиспецовских" настроений, которые пронизывали тогдашнее советское общество сверху донизу. Информационные сводки и обзоры ОГПУ и парторганов тех лет пестрят материалами, демонстрирующими "приливы недоверия к специалистам, особенно связанным в прошлом с белым движением". Как выразился один уральский рабочий, "компартия дала слишком большое поощрение белогвардейцам, они заняли ответственные посты и творят что хотят", так что для спасения советской власти "нужно убить всех белогвардейцев" 2 .
Эпидемия "спецеедства"
Мощный импульс "спецеедству" придали процессы рубежа 1920-1930-х гг., затронувшие широкие слои "старорежимной" интеллигенции, от инженеров до историков. Коснулись они и военных: тысячи бывших царских офицеров были репрессированы по делу "Весна" и другим, менее известным, вроде дела "микробиологов", операциям 3 . Убийство С.М. Кирова (что характерно, изначально приписанное "белогвардейцам-террористам") 4 , также повлекло за собой волну репрессий. Так, во время операции "Бывшие люди", проведенной ОГПУ в Ленинграде в феврале-марте 1935 г., среди арестованных и высланных насчитывалось 1177 бывших белых и царских офицеров и генералов 5 .
Одним из них был кадровый офицер императорской армии, начальник гидрографической экспедиции Балтийского моря Анатолий Евгеньевич Ножин (1870-1938). В феврале 1917 г. он приветствовал революцию, был избран депутатом Гельсингфорсского Совета и запомнился современникам неистовой борьбой с погонами как "пережитком" старой армии 6 . Принял Ножин и Октябрьскую революцию, продолжив службу на ниве военной гидрографии в РККА, затем в системе Главного управления Северного морского пути при СНК СССР (ГУ СМП). В 1931 г. его арестовали, отпустили, но в марте 1935 г. за ним пришли вновь и признали подлежащим высылке "социально-опасным элементом" по причине того, что он "дворянин, бывший полковник и крупный землевладелец" (см. док. 3). Есть все основания полагать, что изначальный выбор Ножина в пользу революции был осознанным и добровольным, но это его не уберегло: после ссылки в Астрахань последовал очередной арест и расстрел в 1938 г. 7
Дамоклов меч прошлого
Иной случай с Николаем Николаевичем Зубовым (1885-1960), потомственным военным, воспитанником Морского кадетского корпуса, участником Русско-японской и Первой мировой войн, служившим в армии Колчака. Один из основоположников русской океанологии, оставшись на Родине, он выдвигается в первые ряды исследователей Советской Арктики. Но прошлое висело над ним как дамоклов меч: в 1924 г. Зубова сослали в Чердынь, в 1930 г. арестовали по делу "Промпартии", но вскоре отпустили.
Сохранившаяся в архиве переписка начальника Политуправления ГУ СМП С.А. Бергавинова с ЦК ВКП(б) в 1935 г. свидетельствует о том, что никакие заслуги профессора перед государством и наукой не смогли поколебать отношения к нему как к "не нашему" и "реакционно настроенному" человеку. Письмо Бергавинова секретарю ЦК А.А. Андрееву (док. 4) начинается с предложения вычеркнуть его из списка к награждению орденами за участие в экспедиции ледокольного парохода "Садко". Тем не менее ни в 1935 г., ни позже Зубова не тронули, и судьба его сложилась вполне благополучно: в 1937 г. ему была присвоена степень доктора географических наук, в 1945 г. - звание инженер-контр-адмирала, а в 1960 г. - заслуженного деятеля науки и техники РСФСР. Интересно, что за плавание на "Садко" Зубова наградили легковой машиной; он сдал ее государству в начале Великой Отечественной войны, после окончания которой ему разрешили взять взамен трофейный автомобиль 8 .
Публикуемые документы, с одной стороны, отчетливо характеризуют атмосферу подозрительности и недоверия, в которой приходилось жить и работать бывшим офицерам, а с другой - демонстрируют разнообразие траекторий их жизненного пути с чередованием темных и светлых полос.
Документы извлечены из описи дел Секретного отдела ЦК ВКП(б) (Ф. 17. Оп. 85), фонда Политуправления Главного управления Северного морского пути при СНК СССР (Ф. 475) и публикуются в соответствии с нормами современного русского языка. Стилистические особенности сохранены, графически воспроизведены авторские подчеркивания текста.
Публикацию подготовил главный специалист РГАСПИ Евгений Григорьев.
N 1. Письмо комсомольцев Мелитопольского округа УССР И.В. Сталину о необходимости наказания генерала Я.А. Слащёва
Село Зеленое Б.-Лепетихского района Мелитопольского округа. На Украине.
Тов. Сталин!
Настоящим письмом мы постараемся получить от Вас разъяснение по одному вопросу, который особенно волнует нашу комсомольскую ячейку.
Собравшись на одном из комсомольских занятий, разбирая историю РКСМ, мы вычитали, что генерал Слащёв, который находится в настоящее время в СССР, зверски расправлялся с комсомольцами одной из подпольных комсомольских организаций. Кроме того, как бывший белый генерал был очень жесток. Нашему селянству особенно памятны зверства солдат и офицеров Слащёва, которые действовали по его указу; так как в 1920 году белые банды оперировали в наших местностях.
И наряду с этим Слащёв преспокойным образом за свои зверские деяния получает у нас хорошее условие для своей жизни, и мы забыли того, что сколько вреда было сделано Слащёвым для трудового населения нашей Республики. Многие из гр-н нашей местности при воспоминании о Слащёве сжимают руку в кулак, и естественно требуют не того, чего предоставили Слащёву, а требуют должного наказания, наказание, которое должен понести закостенелый враг трудового крестьянства и вообще всего пролетариата, попавшись к нам в руки.
Мы, комсомольцы, тоже возмущены тем, что враг нашей Республики живет в СССР, мы отлично понимаем, что Слащёва используют как спеца, в которых мы нуждаемся в данный момент, но, на наш взгляд, и на взгляд всех трудящихся, эта заслуга его как спеца недостаточна для того, чтобы он оставался в СССР, преступность Слащёва велика [и] требует того, чтобы он предстал перед пролетарским судом и отчитался о своих прошлых преступлениях, и понес должное наказание, наказание подобное тому, какое "Его превосходительство" применяло к комсомольцам в 1919 году.
Возмущение наше доходит даже до того, что некоторые ребята высказываются совершить путешествие в Москву и, попав, Слащёва убить его, так убить, как убили Петлюру во Франции в Париже 9 .
Наша просьба, тов. Сталин, дать разъяснение, насколько большую пользу приносит Слащёв в деле строительства нашей Республики, на наш взгляд, можно и без него обойтись, кроме того, как бы не случилось такое явление, когда какая-то птица высиживала яйца гадюки, не замечая, что таковая может принести ей вред, окрепнувши, когда выведется, освоившись с новой обстановкой, вспомнив, что природой она унаследовала ядовитые зубы и начнет кусать своих покровителей. Так не лучше ли, тов. Сталин, раздавить гадючьи яйца в лице Его превосходительства генерала Слащёва вовремя, чтобы не почувствовать укуса гадюки.
Ведь мы судили целый ряд старых контрреволюционеров, вспомните, тов. Сталин, Савинкова, Фунтикова 10 , дело которого разбиралось в тек[ущем] году; почему же Слащёв составляет исключение, что за привилегия держать на службе бывшего белого генерала? Попадись он в руки кр[асноармей]цу, который еще не забыл тех трудностей борьбы, который истрепал свои нервы, утерял половину своей физической силы в период борьбы со Слащёвым и с подобными Слащёву, но у него, наверно, хватило бы силы в руках сжать ему горло в отместку за то, что он является врагом в период гражданской войны 11 .
К сему комсомольцы (подписи) Пахомов, М. Остапенко, И. Ермак, Сафонов, Г. Крючков, Чистиков 12 .
Адрес наш: Украина, село Зеленивка,
В.-Ляпатихского району
Мелитопольской округи 13 , осередок 14 ЛКСМУ. Секретарю осередка М.Т. Остапенко.
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 85. Д. 496. Л. 102-103об.
Подлинник. Рукописный текст.
N 2. Из доклада комиссии под руководством замначальника ГУ СМП С.С. Иоффе
Копия.
Тов. Шмидту О.Ю.
Тов. Ушакову Г.А. 15
Тов. Бергавинову С.А.
[...] Поверка личного состава дала значительные результаты: выявились весьма важные обстоятельства, которые сигнализируют о необходимости больше следить за нашей периферией. О результатах работ сообщено т. Чудову 16 , Транспортному отделу Обкома и НКВД (Заковскому 17 и Трансп. Отделу).
С работы снят довольно значительный процент сотрудников. Наибольший процент из снятых падает на Оленеводческий институт - 33 %, затем следует Ленинградское управление - 27,6 %, Гидрографическое управление - 23 %, Издательство - 17 % и Арктический институт - 15,6 %.
Особого внимания заслуживает Гидрографическое управление. В этом управлении, в силу ошибочной линии руководства (т. Орловский) 18 , руководящие посты были заняты непроверенными, социально чуждыми людьми. В течение длительного времени замещал т. Орловского - Ножин, бывший дворянин, служивший у белых, скомпрометировавший себя на службе в СибГУ во время нахождения его в составе военной гидрографии. В аппарате Гидрографии оказалось наибольшее количество дворян (свыше 50 ч.) 19 , а также лиц, служивших в белых армиях 20 . [...]
РГАСПИ. Ф. 475. Оп. 1. Д. 2. Л. 313.
Заверенная копия. Машинописный текст.
N 3. Заявление А.Е. Ножина С.А. Бергавинову
Начальнику Политуправления Главсевморпути при СНК СССР тов. С.А. Бергавинову
Я не смел преждевременно беспокоить Вас своей просьбой, но теперь, когда мне недавно объявлено постановление Ленинградского НКВД, за что я выслан, а само дело сдано в архив, как законченное, я счел необходимым доложить Вам и просить Вас принять участие в моем деле, так как согласиться с таким постановлением слишком тяжело.
В постановлении указаны три пункта, по которым я признан социально опасным элементом и подлежащим высылке, а именно то, что я дворянин, бывший полковник и крупный землевладелец. Во всех многочисленных анкетах, которые мне приходилось писать, я никогда не скрывал свое происхождение, свое служебное и имущественное положение и правдиво о всем писал.
Ведь не моя вина, а скорее моя беда, что мой отец был дворянин. Точно так же, поступая 45 лет тому назад вольноопределяющимся на военную службу, я не мог предвидеть, что этим я делаю поступок, который в дальнейшем послужит одним из поводов для моей ссылки, тем более что моя военная служба, как специалиста-топографа и гидрографа, могла принести только пользу, но не вред.
За свою продолжительную, тяжелую работу уже при Временном правительстве я был произведен в полковники по гидрографии.
Что же касается того, что я оказался крупным землевладельцем, то это для меня явилось неожиданностью. На мое имя первой покойной женой был куплен небольшой участок земли в Тверской губернии стоимостью около 15 тыс. рублей, где она ежегодно в период 6месячного моего плавания жила и работала. Я же лично не имел никаких средств, кроме скромной получаемой зарплаты за тяжелый свой труд.
Я не могу признать своей виновности в этих трех пунктах, которые послужили столь тяжелому наказанию, как высылке меня в Астрахань на 5 лет, тем более что, начиная с Февральской революции, я был одним из тех офицеров бывшей царской армии, которые первыми примкнули к февральским событиям для создания нового строя, новой жизни на новых началах.
Я не боялся того антагонизма, с которым пришлось встретиться со стороны тех лиц, которые не сочувствовали Февральской революции и отстаивали прежний строй.
Команды гидрографической экспедиции Балтийского моря, где я был помощником начальника экспедиции, очевидно, оценили искреннее мое отношение к происходившим событиям, избрали меня депутатом с момента возникновения советов рабочих и солдатских депутатов, где я был активным членом Гельсингфорсского совета и в дальнейшем входил в состав президиума.
Теми же командами экспедиций я был выбран и назначен начальником гидрографической экспедиции Балтийского моря, так как бывший начальник был выбран и назначен начальником Главного гидрографического управления.
После Октябрьской революции, непрерывно продолжая служить в ГГУ и находясь в должности помощника начальника Управления, принимал живейшее участие в реорганизации военной гидрографии, согласно директивам, задачам, которые были поставлены советским правительством. В дальнейшем вся моя служба в военной гидрографии протекала на ответственных постах, и, очевидно, в ней ничего не было порочащего меня, так как при аресте моем органами ОГПУ в 1931 году я был освобожден за прекращением моего дела, и при выходе мне было сказано: "Мы Вас пропустили через самый строгий фильтр. В настоящее время желаем Вам продолжить служить и занимать такие же ответственные места, на которых Вы находились".
Настоящим докладом я не смею затруднять Вас и останавливать Ваше внимание на своей общественной и служебной деятельности прежних лет. Она отмечена в моем трудовом списке. Но позвольте остановить Ваше внимание на моей работе последних лет в Главном управлении Северного морского пути.
С переходом моим в 1933 г. из ГГУ УВМС в ГУ СМП мне поручено было начальником Главсевморпути О.Ю. Шмидтом приступить к формированию Гидрографического сектора при Арктическом институте. Отдавшись всецело весьма трудной, но и интересной работе по созданию Гидрографического сектора, я положительно работал день и ночь. Личной своей жизни совершенно не имел. Принимал все меры к тому, чтобы на совершенно пустом месте создать сектор с рядом филиалов на местах в кратчайший срок и оправдать доверие партии и правительства.
Не имею права судить, насколько мне это удалось сделать, но, во всяком случае, к прибытию тов. П.В. Орловского явилась не только возможность, но необходимость Гидрографический сектор развернуть уже во вполне самостоятельное Гидрографическое управление с теми секторами и частями, которые мной были организованы и которые существуют в настоящее время, за исключением Аэрофотографического, который окончательно оформился при тов. П.В. Орловском, но первоначальное образование и этого сектора проходило при моем руководстве.
Жизненный вопрос о кадрах, без которых нельзя было надеяться на планомерное развитие гидрографического дела в Главсевморпути, был поднят перед начальником Главсевморпути, О.Ю. Шмидтом, тов. Н.И. Евгеновым 21 и мной. О.Ю. Шмидт вполне одобрил нашу мысль и разрешил срочно открыть гидрографические курсы для подготовки техников-гидрографов. Заведывание этими курсами мне пришлось взять на себя, чтобы наладить дело. Наконец, при моем непосредственном участии было положено начало и теперешнему высшему учебному заведению, которое даст кадры высококвалифицированных лиц в области гидрографии.
Без всякого преувеличения я имею право сказать, что все мероприятия по созданию гидрографического управления с его филиалами проходили с моим живейшим и непосредственным участием, а некоторые мероприятия осуществлялись по моей инициативе.
Я не ставлю себя наравне с выдающимся специалистом и знатоком Арктики, каким является Н.И. Евгенов, точно так же не хочу и не смею сопоставлять свои силы с широким правильным, большевистским административным размахом и той полезной деятельностью, какой обладает тов. Орловский, но с полной уверенностью могу сказать, что почва для их плодотворной деятельности была подготовлена мной. Вся черновая, незаметная, иногда мелочная, но необходимая работа выполнялась мной. Я старательно освобождал их от этой работы и этим давал возможность сосредоточить их внимание на более ответственных пунктах.
В конце 1934 года, уже почти при полной налаженности всего гидрографического дела я просил предоставить мне менее ответственный пост, чем заместителя начальника управления. Просьба моя была уважена, но осуществить ее не пришлось, так как в марте 1935 г., во время пребывания в санатории тов. П.В. Орловского и тов. Н.И. Евгенова, я, исполняя обязанности начальника управления, был арестован. Пробыв месяц в Нижегородской тюрьме, в довольно тяжелых условиях, я был выслан в Астрахань, и только здесь мне было объявлено, за что я был арестован и выслан. Трудно и невозможно допустить, чтобы все лица дворянского происхождения и лица, ранее служившие в царской армии, являлись социально опасным элементом. Неужели же и те лица опасны, которые с первых дней Октябрьской революции отрешились от всего прежнего, смело стали на новый путь, отдавая все свои знания, силы, здоровье и энергию социалистическому строительству.
Я твердо уверен, что при Вашем желании и участии моя ссылка не только может быть отменена, но от Вашего желания и согласия О.Ю. Шмидта зависит возвращение меня на ту работу, которой я отдавался всецело и которой готов отдать последние свои силы, как любимому, дорогому и родному делу и принести посильную пользу в деле освоения Северного морского пути.
Я обращаюсь к Вам с такой просьбой, так как, не чувствуя за собой никакой вины, согласиться с положением ссыльного и лишенного всех гражданских прав слишком тяжело, особенно принимая во внимание мою безупречную 45летнюю службу, причем самая интенсивная моя работа протекала последние 18 лет при советской власти.
К Вам я обращаюсь, как к начальнику Политуправления Главсевморпути при СНК СССР, так как затронутый вопрос является политического характера. Надеюсь, что Вы без внимания не оставите моей просьбы.
В заключение считаю своим долгом сказать, что всё, изложенное мной, соответствует истине, которая может быть подтверждена документами и свидетельскими показаниями.
Для более детального доклада Вам и для окончательного выяснения моей ссылки, возможно, основанной на неправильной информации или, допускаю, пристрастной, прошу, если найдете возможным и необходимым, вызвать меня через НКВД для личного Вам доклада.
Г. Астрахань, 3й район, ул. Пестеля, д. 4, кв. 4.
Ножин Анатолий Евгеньевич 22 .
РГАСПИ. Ф. 475. Оп. 1. Д. 2. Л. 89-91.
подпись-автограф А.Е. Ножина.
N 4. Записка С.А. Бергавинова А.А. Андрееву
СЕКРЕТНО
Секретарю ЦК ВКП(б), тов. Андрееву
Тов. Шмидт представил в ЦК и СНК список на 18 человек к награждению орденами.
Должен сказать, что при обсуждении у нас этих кандидатур большие сомнения вызвал проф. Зубов, участвовавший в экспедиции "Садко" в качестве зама Ушакова по научной части; в частности, против представления его к награждению был и я.
По мотивам не только тем, что Зубов был во время империалистической войны НАЧ. ШТАБА ПОДВОДНЫХ ЛОДОК Балтморя, а во время гражданской войны служил у Колчака офицером, но и потому, что Зубов чуждый нам работник. Полученный только что о нем материал (прилагается) подтверждает это.
Поэтому считаю своим долгом сообщить Вам.
Кстати, его брат, обманным образом пролезший в партию, скрыв свое социальное происхождение от знаменитых Зубовых, при проверке партдокументов в Тикси исключен из партии 23 .
Нач. Политуправления Главсевморпути С. Бергавинов.
РГАСПИ. Ф. 475. Оп. 1. Д. 2. Л. 273.
Копия. Машинописный текст
СЕКРЕТНО
Нач. Политуправления Главсевморпути
Тов. Бергавинову С.А.
31/Х редакцию "Советской Арктики" посетил проф. Н.Н. Зубов. В беседе со мной (в присутствии т. Кауфман 24) он опорочивал деятельность Главсевморпути по освоению Арктики, деятельность Г.А. Ушакова как начальника экспедиции на "Садко".
Касаясь открытых нами полярных станций, Зубов сказал: "Я, как ученый секретарь международного полярного года, больше открыл станций и больше сделал, чем Шмидт, но я - человек маленький, а Шмидт - большой".
Касаясь экспедиции "Садко", он иронизировал насчет того, что Главсевморпуть не заслушал до сих пор отчета экспедиции, "хотя мои научные работы на "Садко" уже оценены весьма авторитетной организацией - Президиумом Академии наук. Главсевморпуть привык действовать, как опереточный жандарм, приходящий к концу".
По поводу карты плавания "Садко", напечатанной в N 1 н/журнала 25 , Зубов сказал, что это чертил Ушаков. "В моем плане этого не было. Если бы Ушаков настоял бы на этом маршруте, я бы подал в отставку".
Вообще, по словам Зубова, Ушаков никакого участия не принимал. Всё время он, во-первых, болел, а во-вторых, он вообще не переносит моря, качки, вообще плавать не умеет.
Основные кадры научных работников на "Садко", по мнению Зубова, не ГУСМП, а других ведомств и вообще "у вас нет научных работников, понимающих Север. Единственное исключение - Б.В. Лавров 26 ". Последняя часть беседы была скрытой критикой передовой N 2 журнала и вообще линии ГУСМП на победу полярных льдов 27 . "Вам посчастливилось, но не всегда это будет. Вы должны управлять, но не вмешиваться в науку".
Вот вкратце все то, что я запомнил из часовой беседы. Я неоднократно возражал ему, но больше молчал и дал ему "выговориться" до конца.
Зам. отв. редактора журнала
"Советская Арктика" Бочачер.
Резолюция - автограф С.А. Бергавинова красным карандашом: "В дело. Копию Шм[идту], Уш[акову], Ян[сону] 28 . 10/XI".
РГАСПИ. Ф. 475. Оп. 1. Д. 2. Л. 276.
Подлинник. Машинописный текст,
подпись - автограф М.Н. Бочачера.
N 6. Из политдонесения помполита ледокола "Садко" С.А. Володарского
[...] Проф. Зубов органически не переносил ни Факидова, ни Березкина 29 . Оба, между прочим, воспитанники советских вузов, молодые специалисты. [...]
Проф. Зубов как-то заявил со мной в беседе, что я только помощник, что я забываю, что он является ЗАМЕСТИТЕЛЕМ. Мне пришлось разъяснить кое-что из политграмоты; к сожалению, профессор продолжал упорствовать, доказывая, что никакого плана, точно расписанного - нет, что [расписания], когда должно проводиться [занятие] по общественно-политической работе, на судне быть не может. Что по общественно-политической линии все [мероприятия] должны проводиться в перерыве между научными работами, случайно, когда будет свободный час-полчаса и т.д. 30
Скажу только вот что: это далеко не наш человек, РЕАКЦИОННО НАСТРОЕННЫЙ, и часто эти реакционные элементы и настроения выражает в работе и во взаимоотношениях с людьми. Самолюбивый, неуравновешенный, бестактный, и я считаю, что ошибкой было, когда дали такому человеку не по его силе чин - заместителя начальника экспедиции и руководителя научных работ. [...]
РГАСПИ. Ф. 475. Оп. 1. Д. 2. Л. 275.
Копия. Машинописный текст.
1. Ганин А.В. Повседневная жизнь генштабистов при Ленине и Троцком. М., 2016. С. 70-71.
2. "Совершенно секретно": Лубянка - Сталину о положении в стране (1922-1934 гг.). Т. 5: 1927 г. М., 2003. С. 420.
3. Тинченко Я. Голгофа русского офицерства в СССР. 1930-1931 годы. М., 2000; Ганин А.В. В тени "Весны" // Родина. 2014. N 6. С. 95-101, и др.
4. Артамонова Ж.В. "Послекировские" судебные политические процессы 1934-1935 гг. как пролог московского открытого процесса августа 1936 г. // Судебные политические процессы в СССР и коммунистических странах Европы. Новосибирск, 2011. С. 126.
5. Звягинцев В.Е. Трибунал для флагманов. М., 2007. С. 317.
6. Колоницкий Б.И. "Погонная революция" (март - апрель 1917 г.) // На пути к революционным потрясениям. СПб.; Кишинев, 2001. С. 350-351.
7. Ленинградский мартиролог. Т. 11. СПб., 2010. С. 374.
8. Кан С.И. Николай Николаевич Зубов (1885-1960). М., 1981. С. 64, 85, 109.
9. К подлиннику письма в деле приложены 2 машкопии. Весь абзац, содержащий угрозы к покушению на Я.А. Слащёва, в первой из них подчеркнут и отчеркнут слева на полях синим карандашом.
10. Речь идет о судебных процессах над видными деятелями антибольшевистского движения Б.В. Савинковым (1924) и причастным к расстрелу бакинских комиссаров Ф.А. Фунтиковым (1926), которые широко освещались в советской прессе.
11. На документе справа сверху штамп Секретного отдела ЦК ВКП(б) с датой 21 октября 1926 г. и вх. N 34142. На первой машкопии документа пометы: простым карандашом - "т. Иванову", синим карандашом - "Арх[ив]". На второй копии отметка синим карандашом: "8".
12. Подписи двух комсомольцев неразборчивы.
13. Мелитопольский округ - административная единица на юго-востоке УССР в 1923-1930 гг. Больше-Лепетихинский (Великолепитихский) район входил в состав округа; ныне - в составе Херсонской обл. Украины.
14. Осередок (укр.), здесь: ячейка.
15. Ушаков Георгий Алексеевич (1901-1963) - исследователь Арктики, руководитель экспедиции на "Садко" (1935).
16. Чудов Михаил Семенович (1893-1937) - партийный деятель, в 1932-1936 гг. 2-й секретарь Ленинградского обкома ВКП(б).
17. Заковский Леонид Михайлович (1894-1938) - начальник Ленинградского управления НКВД в 1934-1938 гг., в 1935 г. руководитель операции "Бывшие люди".
18. Орловский Петр Владимирович (1900-1948) - руководитель Гидрографического управления ГУ СМП.
19. Из приложенной к докладу таблицы состава служащих и рабочих, проверенных комиссией, следует, что в аппарате Гидрографического управления работали 46 человек из дворян (34,5 % от всего состава). - РГАСПИ. Ф. 475. Оп. 1. Д. 2. Л. 316.
20. К письму приложена сопроводительная записка Бергавинова на имя заместителя заведующего Транспортным отделом ЦК ВКП(б) Е.Я. Евгеньева: "Посылаю Вам копию доклада комиссии, которую мы посылали для проверки наших организаций в Ленинграде. Декабрьские события в Ленинграде и работа комиссии Шкирятова привели нас к выводу о необходимости проверки своими силами нашего аппарата на местах. Такую проверку мы начали с Ленинграда, которая проведена неплохо. Аналогичная работа сейчас ведется в Архангельске, Омске и Красноярске". - РГАСПИ. Ф. 475. Оп. 1. Д. 2. Л. 312.
21. Евгенов Николай Иванович (1888-1964) - русский гидрограф и океанолог, в 1933-1938 гг. замначальника Гидрографического управления ГУ СМП.
22. Заявление Ножина было перенаправлено в УНКВД по Ленинградской области, в конце сентября 1935 г. возвращено в Политуправление ГУ СМП с извещением о том, что "заявление Ножина А.Е. рассмотрено и в ходатайстве ему отказано". - РГАСПИ. Ф. 475. Оп. 1. Д. 2. Л. 88.
23. Разоблаченный в сокрытии "своего социального прошлого" при вступлении в партию начальник порта в Тикси С.Н. Зубов фигурирует в докладной записке Бергавинова Г.М. Маленкову от 8 декабря 1935 г. о предварительных итогах проверки партдокументов в системе ГУ СМП. - РГАСПИ. Ф. 475. Оп. 1. Д. 2. Л. 266.
24. Возможно, Р.Б. Кауфман - автор "Советской Арктики".
25. Очевидно, речь идет о статье Зубова "Экспедиция "Садко" с приложенной к ней картой рейса ледокола, которая еще не была опубликована на момент составления документа и вошла в N 1 "Советской Арктики" за 1936 г.
26. Лавров Борис Васильевич (1886-1941) - один из руководителей ГУ СМП, организатор строительства порта Игарка.
27. Речь о передовице "По-большевистски изучать Арктику" (Советская Арктика. 1935. N 2), завершающейся словами о преодолении льдов полярных морей.
28. Янсон Николай Михайлович (1882-1938) - в 1934-1935 гг. замнаркома водного транспорта СССР по морской части.
29. И. Факидов - физик экспедиции, В. Березкин - геофизик экспедиции на "Садко".
30. Ср. дневники корреспондента "Правды" Л.К. Бронтмана о плавании на "Садко": "Вечером был политдень - общее собрание, посвященное упорядочению палубного хозяйства. С тонкой речью против стенгазеты и критики вообще выступил Зубов. Легкую отповедь ему дал Володарский". - http://samlib.ru/r/ryndin_s_r/sadko.shtml, дата обращения: 17.07.2017.