Культура эпохи возрождения в западной и центральной европе. Реферат: Охота на ведьм в истории западноевропейского Средневековья

С этим докладом в 2002 году я, еще будучи студенткой 2 курса, ездила на конференцию "Молодежь и наука - третье тысячелетие" в МГТУ им. Баумана (секция "социальная антропология"). Доклад был отмечен дипломом лауреата, однако, все же, понятно, несовершенен. Не судите сильно строго, я уже и сейчас со многими вещами в нем поспорила бы (сама с собой). Поэтому любой критике рада. Но, может быть, кто -то найдет полезную информацию.

Здесь заповеданность
Истины всей.
Вечная женственность
Тянет нас к ней.
И.В. Гёте
"Фауст"

Снимал он с сестры буйну голову.
И он брал со костра дрова,
Он клал дрова среди двора.
Как сжег ее тело белое
Что до самого до пепела.
Он рассеял прах по чисту полю,
Заказал всем тужить, плакати.
Древняя славянская песня

Сжечь - не значит убедить.
Джордано Бруно

Введение
"Ведьма женщина-колдунья, которая, благодаря тайным связям с "нечистой силой", якобы способна причинять несчастья людям, вредить животным и т.д. По народным преданиям, ведьма служит дьяволу, " такое определение слову "ведьма" дает атеистический словарь под общей редакцией доктора философских наук М.П. Новикова [М.: Политиздат, 1983 - С. 91]. Этимологически слово "ведьма" восходит к глаголу "ведать", т.е. знать, испытывать, ощущать, чувствовать, а также распоряжаться чем-либо [Словарь русского языка. - М.: 1985, стр. 144]. "Веды", философские произведения Древней Индии, свое название берут от того же корня. Т.о., ведьма - женщина, которая обладает определенными знаниями и может использовать их как во зло, так и во благо. Но произошло так, что слово "ведьма" стало употребляться в негативном значении. Ведьмы стали злобными колдуньями, главной целью которых было вредить людям. Борьба с ними привела к так называемой "охоте на ведьм", социальному явлению, имевшему место в эпоху Средних Веков и раннего Ренессанса.
Целью данной работы мы ставили выяснение причин средневековой "охоты на ведьм", а также сути самого понятия "охота на ведьм" и его проявления в современности.

"Охота на ведьм" в католическом мире
Начало свое ведовство берет в языческие времена. По языческим верованиям, миром управляли как добрые божества, так и злые. Причем служение злым, недоброжелательным к человеку богам и духам требовало гораздо большего усердия, чем добрым. Их нужно было склонить на свою сторону, убедить не вредить, а помогать. Цель эта достигалась через различные обряды, иногда включавшие в себя жертвоприношения. Главными фигурами таких обрядов были жрецы и жрицы, колдуны и ведьмы.
Пришедшее за язычеством христианство имело другие взгляды. Христианские священники признавали существование враждебных человеку сил, но строго запрещали служение им. Все души христиане должны были посвятить "светлому богу", "Князю Тьмы" доставались лишь страх и отвращение. Всякая попытка обратиться к злым духам считалась богоотступничеством. А против богоотступничества надлежало бороться.
Неправильным будет сказать, что в средние века от стараний святейшей инквизиции страдали только женщины, доставалось и мужчинам, и даже животным, но все-таки основной "пищей для костров", объявших Европу, были именно женщины. Некоторые ученые оценивают количественное отношение женщин к прочим жертвам "охоты на ведьм" как 100:1. Будет лишним сказать, что подавляющее большинство из них обвинялись в ведовстве.
Чем же страшны были ведьмы, что против них развернулся такой крупномасштабный террор?
Демонологи тех времен выделяли три типа ведьм: которые могут причинить вред, но не в состоянии устранить его; которые могут устранить вред, причиненный другой ведьмой, но не способны причинить его сами; которые могут как причинять, так и устранять вред. Разумеется, наиболее опасными считались ведьмы третьей группы. Деяния, приписываемые средневековым ведьмам, отличались разнообразием, но направлены были исключительно во вред. Так, считалось, что ведьмы могут произвести выкидыш у беременной женщины или лишить кормящую мать молока; могут вызывать бури, грозы, град, напуск жуков, саранчи на посевы, могут сделать брак бесплодным. Обычным делом для ведьм считались приворот и отворот, напуск смертельных болезней, поражение людей молнией, а иногда и взглядом, превращение людей в животных, падеж скота, предсказание будущего, и, вдобавок, ведьмы умели превращаться в любых животных. К особенным талантам относили способность ведьм питаться плотью и кровью животных, которых затем восстанавливали в изначальном виде.
А самым страшным в ведьме было то, что последствия ее вмешательства без колдовства были неустранимы. Верили в ведьм, снимающих порчу, насланную другой ведьмой, но порча в этом случае не могла быть снята полностью, а только могла быть переложена на другого человека или животное. Также ведьмы не могли повредить людям, часто осеняющим себя крестным знамением, или же не могли проникнуть в дома, где хранились освященные вербы или кресты из оливкового дерева.
Верили, что ведьмы похищают некрещеных младенцев или посвящают их дьяволу. А так как среди ведьм было немало повитух, то за доказательствами тут дело не стояло.
Обязанностью каждой ведьмы считалось регулярное посещение шабаша. О пути попадания ведьмы на шабаш существовало несколько точек зрения. Первая что ведьма присутствовала на шабаше лично, телесно. Вторая что под действием галлюциногенов ведьма впадала в транс и присутствовала на шабаше только ментально. Третья теория объединяла в себе две предыдущие и звучала примерно следующим образом: тело ведьмы на шабаш не летает, но дьявол вырывает из ведьмы душу и препровождает её на шабаш; тело в это время лежит в бесчувственном состоянии, причем дьявол делает так, что его никто не видит. В остальном точки зрения большинства населения того времени более или менее сходились. Во-первых, ведьме было необходимо натереться особой мазью, состоявшей, по поверьям, из жира некрещеного младенца, водяной петрушки, аконита, тополевого листа, сажи. Были и другие рецепты мази, представлявшие собой смесь из поручейника, касатика, дикого винограда, крови летучей мыши, волчьих ягод и других ингредиентов. Существовали и другие подобные рецепты. Чтобы попасть на шабаш, ведьма должна была натереться этой мазью, а также натереть ею свое излюбленное транспортное средство, т.е. метлу, хотя иногда ведьмы оседлывали и быка, пса или козла. Вылетала ведьма традиционно через печную трубу.
Места для шабашей тоже, как правило, были традиционными. В качестве примеров можно привести знаменитый Брокен в Гарце, Блокулу в Швеции, Лысую гору возле Линца.
Основным времяпрепровождением на шабашах была служба, аналогичная христианской, только наоборот. Делалось это с целью поругания христианских святынь. Затем шли танцы и оргии. На шабашах ведьмы якобы поедали младенцев, вступали в сексуальные связи с демонами, совершали различные непристойные обряды.
Появляется вопрос, откуда же "отцы церкви" располагали такими точными и, что самое важное, не противоречащими друг другу сведениями? Ответ прост и однозначен. Ясно, что инквизиторы узнавали эту "информацию" от "ведьм" под пыткой, причем задавали вопросы, подразумевающие ответ "да" (вариант "нет" практически не допускался). И, естественно, под пыткой женщины признавали все возводимые на них наветы. Таким образом и создавалась четкая и вполне определенная картина ведьмовских пакостей.
В целом в средние века охота на ведьм приобрела размеры эпидемии: ежегодно на кострах аутодафе мученическую смерть принимали сотни мужчин и женщин, но последних было неизмеримо больше. Возникает вопрос: почему же такое "повальное" ведовство имело место исключительно в период времени, называемый Средневековьем, ведь природа человека мало изменилась за прошедшие тысячелетия? Церковь сама спровоцировала панику, объявшую население. Вместо того, чтобы пресечь нелепые домыслы и суеверия темной массы простолюдинов, да и знати тоже, церковь, а особенно инквизиция, состоявшая, главным образом из монахов ордена Святого Доминика, а затем и иезуитов, всячески подливала масла в огонь, смекнув, разумеется, что в атмосфере общей истерии будет значительно легче творить беззакония, за которыми часто скрывались "ключи к сундукам" ведь инквизиция должна была наследовать имущество казненных ею "еретиков". О существовании ведовства и необходимости с ним бороться говорили такие авторитетные представители христианской религии, как Фома Аквинский, святой Августин, Филон Александрийский.
Но церкви приходилось сталкиваться с некоторыми несоответствиями. Например, казалось удивительным, почему же ведьма не использует свою магическую силу, чтобы вырваться из "тисков инквизиции"? Церковь нашла ответ. По утверждению священнослужителей, ведьма теряла свою силу при виде людей, наделенных властью. Иначе как бы они смогли заставить простых солдат или стражников выходить против такого могущественного существа?
И, в качестве юридического закрепления всех прав "псов господних" (domini canes - орден доминиканцев), в 1487 году инквизиторами Генрихом Инститорисом и Яковом Шпренгером издается книга "Молот ведьм" ("Malleus maleficarum"), в которой, опираясь на святое писание и труды "отцов церкви", они обосновали необходимость расправы над еретиками, ведьмами и колдунами. Эта книга только за первые 180 лет со дня своего выхода в свет выдержала 29 изданий в разных странах мира, став своего рода пособием для инквизиторов.
Процессы ведьм, а также еретиков и колдунов, заканчивались одним и тем же аутодафе (от португ. auto da fe акт веры). Во время Ренессанса законы несколько смягчились: право судить ведьм отныне принадлежало и светским судам, но участь несчастных это все равно меняло мало. Последнее зафиксированное аутодафе произошло в 1826 году в Валенсии.

Борьба с ведьмами и колдунами у славян и на Руси
Конечно, по размаху и жестокости борьба с колдовством в Древней Руси не могла сравниться с грандиозной "охотой на ведьм", прошедшей по Европе. Так, за суеверия и обращения к волхвам наказания составляли несколько недель епитимьи и битье поклонов. Но подобные меры действовали на народ слабо. Поэтому иногда требовались более суровые решения и колдунов топили, сжигали, пленили.
Старая языческая вера неохотно сдавала позиции: она то и дело напоминала о себе в древних обрядах, приметах и волхвовании. И это раздражало новое, христианское духовенство. Приблизительно с XIII века в летописях встречаются упоминания и о сожжениях на кострах.
Культ ведьмы у славян очевиден. Ярчайший их представитель героиня множества народных сказок Баба-Яга. Баба-Яга явно отрицательный персонаж в патриархальных русских сказках, она является олицетворением независимости женщины от мужчины. Женщина старая, обладающая знаниями, у славян имела право голоса. Как правило, она переживала мужа и брала реванш, возлагая на себя права и обязанности главы семьи. Она могла вершить браки, судьбы детей, управлять домом, т.е. она бросала откровенный вызов общему патриархальному укладу. Для стабильного существования общества необходимо было держать женщину в узде (тем более что история Руси знала сильных женщин, например, Ольгу). Женщина не должна была иметь свободу, а та, которая ее все-таки, несмотря на все запреты, получила, становится презираемой, не принимаемой обществом.
У славян-язычников женщина имела право голоса, хотя и значительно меньшее, чем мужчина: хотя бы потому, что у древних славян браки были полигамными, причем это было многоженство, а не многомужество. Христианская же традиция привнесла свое отношение к женщине как виновнице первородного греха, за который она вечно ответственна перед мужчиной.
Таким образом, охота на ведьм в славянской культуре имела целью приблизительно одно и то же: сдерживание женской силы, поддержание привычного жизненного уклада, борьба с непонятным и непознаваемым. Но если для европейской инквизиции был характерен взгляд на ведьму как на исчадие ада, подлежащее немедленному уничтожению, то в православной традиции к ведьмам относились как к существам заблуждающимся, поэтому и наказания для них в большинстве случаев были гораздо более мягкими.

"Охота на ведьм": ее причины и последствия
Почему же большинство жертв инквизиции были все-таки женщинами? По-видимому, здесь мы сталкиваемся с традиционным в христианской религии отношением к женщине и, кроме того, резкая неприязнь со стороны фанатиков-инквизиторов, к женской природе.
В христианской религии изначальное отношение к женщине негативное во-первых, женщина вторичное существо, она создана из ребра первого мужчины; во-вторых, женщина изначально греховна, т.к. первородный грех вкушение плода с дерева познания добра и зла и изгнание из рая на ее совести. За это она была наказана, по христианским убеждениям, подчиняться мужчине и в муках рождать детей. Печально известный "Молот ведьм" говорит и о том, что женщина изначально маловерна, даже латинское слово femina происходит, по мнению Г. Инститориса и Я. Шпренгера, от слов fides, вера, и minus, менее, поэтому женщина является главным источником зла на земле и намного легче поддается козням дьявола. Объединение изначально негативного отношения к женщине и неприятия ее природы и привело к "охоте на ведьм", т.е. фактически физическому уничтожению женщин.
Женщина во многих религиях занимает подчиненное мужчине положение, но христианская культура, в особенности католическая, изначально является маскулинной, отрицающей женское влияние. Бог в христианстве мужское начало.
В христианстве мужское начало было принято связывать с рациональным, духовым, божественным, и, наконец, культурным. Женщина же воплощение чувственного, телесного, греховного и природного. О близости женщины к природе свидетельствовала прежде всего ее способность к деторождению. Об этом говорят и западные и русские философы. Ф. Ницше писал, что "женщина ближе к природе, нежели мужчина" [Ницше Ф. Философия в трагическую эпоху. М.: 1994, стр. 77]. В.В. Розанов считал, что "женщина существо совсем иного порядка. Она гораздо менее человек, гораздо более природа. Она носительница половой стихии" [Розанов В.В. Уединенное, т.2. М.: 1992, стр. 212] . Попытки укротить стихию находили отражение в попытках укротить женщину.
К неприятию женской природы приводили некоторые биологические процессы женского организма, неподдающиеся пониманию мужчин-инквизиторов того времени. Например, основная роль женщины в процессе деторождения. Причем после рождения ребенка женщина считалась "грязной, оскверненной" и была обязана пройти процедуру очищения в церкви. Сейчас существует мнение, что чувствительность женщин к боли намного ниже мужской (причиной тому является деторождение). А в средние века инквизиторы, пытавшие ведьм, не могли найти объяснения удивительной стойкости женского организма и психики. И придумали объяснение: если ведьма на допросе молчит, значит, это дьявол помогает своей верной последовательнице (это утверждение не увязывалось с тем, что ведьма, попадая к инквизиторам полностью теряет свою силу). Признаком того, что ведьме помогает дьявол, считалась и неспособность женщины плакать во время допроса. Казалось бы, верно и обратное утверждение: если женщина плачет, значит, дьявол ей не помогает и ведьмой она не является. Но если слезы на допросе лились совершенно свободно, это объявлялось очередной хитростью дьявола, призванной заморочить голову судьям-инквизиторам.
Влияние, которое иногда оказывали лунные циклы на женский организм, стали еще одной причиной для объявления "дьявольской природы" женщины - луна традиционно ассоциируется с ночью, а ночь с силами зла.
Женщина ассоциировалась с миром эмоций: "Мужчина царствует в мире абстракции, женщина властвует в мире воображений и чувств," считал Ф. Шиллер [Шиллер Ф. Статьи по эстетике. М.: 1957, стр. 373] .
Женщина имеет преимущество перед мужчиной, которое заключается в том, что она транслирует социокультурные ценности, причем делает это непроизвольно. Она передает опыт поколений, воспитывая детей. Мужчины, как правило, оставляют память о себе в материальных объектах: произведениях искусства, изобретениях науки, и т.п. Женщине же дано право оставить после себя живого человека, воплощение себя самой. Мужчина здесь зависим от женщины, т.к. его мать закладывает основы его личности. Ж.Ж, Руссо писал: "Нравственный облик мужчины зависит от воспитания, какое дает ему женщина в раннем детстве" [Руссо Ж.Ж. Избранные сочинения, т.1. М.: 1961, с. 556 ], а по мнению Л. Фейербаха, "она - живое руководство моральной философии" [Фейербах Л. Избранные философские произведения, т.1. М.: 1982, стр. 250 ] . Мужчины лишены такой возможности, им это удается не в полной мере. В то же время высокая степень ответственности женщины за семью и потомство позволяла мужчинам в трудные времена делать ее ответчицей, виновной за все беды.
Женщину, в отличие от мужчины, считают привязанной к дому, "хранительницей очага", залогом продолжения рода. "Инстинкты женщины, как оплот будущих поколений непреодолимы, в них ясно сказывается природа, заботящаяся о продолжении рода," писал Ф. Ницше [Ницше Ф. Философия в трагическую эпоху. М.: 1994, с.79].

Общество до сих пор не может определить верные социокультурные права для женщин. В Средние века женщины, став объектом "охоты на ведьм" совершили подвиг, доказав мученическими смертями то, что человек бессилен перед природой, что он подвержен страху и под его влиянием склонен идти на поводу у эмоций, а не у разума. Под современной "охотой на ведьм" мы понимаем нарушение прав женщин в культуре и обществе. Нарушение прав женщины - это гендерная асимметрия, осознанное или нет вытеснение мужчинами женщин в культуре. Для мужчин существуют жесткие общественные ограничения. Они испытывают страх: что же будет с ними, если женщины займут их место? Это вынуждает их вытеснять, сдерживать женщин, а иногда и начинать "охоту на ведьм". Женщины, казалось бы, могут выбирать между спокойной жизнью семьей и домом или вступлением в жестокий мир мужских отношений. Но для того, чтобы выбрать второе, получить свободу, в глазах общества они отказываются от своего природного предназначения, т.е. становятся "ведьмами".
Гендерная асимметрия в обществе существует и развивается по законам диалектики, основным из которых является единство и борьба противоположностей. Чтобы она превратилась в симметрию, необходимо соблюдать категорию меры - степени устойчивости объектов в природе. По мнению Аристотеля, "женское и мужское противоположны друг другу" [Аристотель. Метафизика, Сочинения, т.1. М.: 1975, с.270], но мы считаем, что природа человека соединяет в себе два начала мужское и женское - и одно не может подавляться другим без ущерба для личности. "Человек есть не только половое существо, но и существо бисексуальное, совмещающее в себе мужской и женский принцип в равной пропорциональности и нередко в жесткой борьбе," писал Н.А. Бердяев {Бердяев Н.А. О назначении человека. М.: 1991, с.67]. Мужская и женская антропология различны, но дополняют друг друга. Мужское начало - "логическое", женское - "стихийное", но только человек, сочетающий в себе эти два начала есть "существо целомудренное, премудрое, софитное в своей целостной полноте" [Бердяев Н.А. О назначении человека. М.: 1991, стр. 69].
Гендерная асимметрия является причиной многих мировых проблем в сфере социальной, политической экономической и др. Значительный перевес маскулинного начала в основных сферах жизнедеятельности общества приводит к одномерному пониманию проблем и неверным решениям. Войны, терроризм и т.п. являются проблемами доминирования мужского над женским, жестокости над мягкостью, прямоты над гибкостью и дипломатичностью. Мужское и женское "предполагают взаимное действие и восполнение одного другим" , ни одному из этих начал не дано право "разделять и властвовать" [Бердяев Н.А. О назначении человека. М.: 1991, с.72]. И, наконец, любовь, которая "есть признанная сила, красота и право женщины" [Розанов В.В. Избранное, т.1. М.: 1992, стр. 228] "сочетает в себе истину, добро и красоту" [Лосский Н.О. История русской философии. М.: 1989, с.115].

Заключение
Социальное явление "охота на ведьм" имело место в Европе в Средние века и эпоху раннего Ренессанса, а также и у славян и в Древней Руси, но в более мягкой форме и с меньшим размахом.
Подавляющим большинством осужденных инквизицией были женщины, обвиняемые в ведовстве. Целью "охоты на ведьм" было физическое уничтожение женщин.
Мы выделяем следующие причины "охоты на ведьм".
1. Изначально негативное отношение к женщине в христианской религии, берущее начало в Ветхом Завете (первородный грех). Маскулинный характер христианской культуры и религии.
2. Страх перед женщиной как воплощением природной силы.
3. Чувство мужской неполноценности, т.к. женщине отводится огромная роль в процессах продолжения рода и воспитания ребенка.
4. Женщина как мать всегда являлась символом жизни земной, а христианское учение проповедует жизнь небесную. Земная же жизнь является страданием и карой за первородный грех.
5. Страх мужчин перед женской силой, способной занять их места.
"Охота на ведьм" в ее крайней, дикой форме ушла в историю, но в наше время продолжается нарушение прав женщины.
Женщина, чтоб достичь полного равноправия с мужчиной, до сих пор вынуждена в глазах общества "отказываться от своего природного предназначения", т.е. становиться "ведьмой". Неприятие феминизма и движений за женскую эмансипацию, возможно, имеет те же корни, что и средневековая "охота на ведьм". "Женское" продолжает подавляться "мужским", приводя к проблемам и конфликтам.
Мужское и женское начала являются частями одного целого и достижение гармонии в масштабах как личности, так и общества возможно только при их взаимодействии.

Список литературы
1. Аристотель. Метафизика, Сочинения. М.: 1975
2. Бердяев Н.А. О назначении человека. М.: 1991
3. Губин В.Д. Философия. М.: 1997
4. Лосский Н.О. История русской философии. М.: 1989
5. Ницше Ф. Философия в трагическую эпоху. М.: 1994
6. Новиков М.П. Атеистический словарь. М.: 1983
7. Орлов М.А. История сношений человека с дьяволом. М.: 2000
8. Парнов Е. Трон Люцифера. Критические очерки магии и оккультизма. М.: 1985
9. Розанов В.В. Избранное. М.: 1992
10. Руссо Ж.Ж. Избранные произведения. М.: 1961
11. Сандулов Ю. Дьявол: исторический и культурный феномен. Санкт-Петербург:1997
12. Фейербах Л. Избранные философские произведения. М.: 1982
13. Шиллер Ф. Статьи по эстетике. М.: 1957

История охоты на ведьм

Представления о колдунах и магах были широко распространены с давних времен. Так, в законодательных актах древнего Египта и в кодексе Хаммурапи содержались отдельные статьи наказания за использование магии во вредоносных целях. Предписания нанести «аналогичный вред» тому, кто применил против другого нечистые силы колдовства, существовали в античности. В еврейском Пятикнижии, которое затем легло в основу Ветхого завета, также содержались запреты на использование магии.

В Европе статьи против колдовства содержались уже в ранних средневековых нормативных актах, например, в заключении Трулльского Собора. В Киевской Руси в церковном уставе начала XI века также были предусмотрены подобные акты, хотя, некоторые советские и американские исследователи характеризовали «Охоту на ведьм» как сугубо «западное» явление. Достоверно известно, что вплоть до XVIII века на Руси практиковалось преследование лиц, вступавших в «связи с дьяволом». Просто эти процессы имели не такой массовый характер.

В средневековой Европе же представления о «ведьмах-вредителях», которыми далеко не всегда были только женщины, получили широкое хождение уже в конце XIV века. В конце XV – начале XVI веков они обрели форму тотального преследования. В 1557 году в Тулузе заживо сожгли сорок человек. В середине XVII века в Нижней Нормандии более полутысячи людей обвинили в распространении эпидемии . Болезни и голод во Франции часто становились отправной точкой для начала процессов.

В Германии особенный накал гонения приобрели после реформации и контрреформации, во времена Тридцатилетней войны. Преследования колдунов на почве религиозной ненависти здесь возбуждались не только католиками, но и протестантами, что характерно для всей Европы (кроме церкви, в процессах против колдовства также активно участвовало общество и государство). В Скандинавии ведьм обвиняли в том, что они отводят рыбу от берегов. А в Англии в статуте короля Генриха VIII статьи о волшебстве начинались сразу с экономического обоснования: ведьм предписывалось наказывать за нечестное накопление богатств и использование знаний о тайных кладах.

Кого считали ведьмой в средневековье?

И колдовство, и магия характеризуются как умение человека сверхъестественным путем получить какие-либо блага, недоступные простым смертным, или причинить умышленный вред другому человеку. Поэтому уже в древних обществах существовали представления о необходимости борьбы с колдунами. Но говоря о феномене «Охоты на ведьм», следует разграничивать колдовство или ведовство и просто магию или оккультизм.

В христианстве и колдовство, и магия воспринимались как пережитки язычества. Но если магические обряды и идолопоклонство изначально списывались на пережитки прошлого, то ведовство со временем стало пониматься как более серьезное преступление. Неотъемлемой предпосылкой обвинений в нем, по мнению исследователей, стало представление о сознательной связи ведьмы с дьяволом. В частности, считалось, что за особые умения или знания обвиняемый заключает договор с силами зла, продает им душу и отрекается от господа.

Еще в XV веке в знаменитом трактате доминиканских инквизиторов «Молот ведьм» обстоятельно рассматривался вопрос демонического вмешательства. Сложным логическим путем, с опорой на материалы допросов, которые инквизиция часто вела под пытками, авторы выводили еще одну теорию появления ведьм и колдунов. Согласно ей, дьявольские воплощения – инкубы и суккубы – являлись к людям в мужском или женском обличии и вступали с ними в сексуальную связь, результатом которой становились колдуны или ведьмы. Причем, происходило это во время «нормального» полового акта, а физическим отцом или матерью продолжали считать обычных мужчину и женщину. Духи только незаметно примешивали к человеческой плоти свое семя.

Точки зрения на причины «Охоты на ведьм»

После того, как историками были сведены воедино и обработаны имеющиеся на сегодняшний день данные о ведовских процессах, стало понятно, что причиной «Охоты на ведьм» становились не просто банальные суеверия Суеверия: магическая подоплёка повседневной жизни , недостаток знаний или религиозная ненависть. Истоки этого феномена, по мнению разных исследователей, коренятся в тех или иных общественных, экономических или психологических факторах.

Ряд исследователей вписал феномен охоты на ведьм в контекст «массовой истерии», которая стала итогом целого ряда страхов, сопровождавших грандиозные изменения в структуре общества. С психологической точки зрения легенды о «пирушках» и оргиях на шабашах также понимают как реакции на «пуританство» и необходимость сдержанности в еде и помыслах, которой следовало придерживаться согласно церковным предписаниям. А в контексте борьбы «верхов» и «низов» охоту на ведьм объясняют стремлением развивающегося общества и государственного аппарата подавить проявления народной культуры.

Распространен взгляд на преследования ведьм как на закономерный итог раннего развития товарно-денежных отношений и социализации в средневековой Европе. Традиционные общинные христианские ценности, по этой версии, вступали в конфликт с появившимися эгоистическими стремлениями к накоплению. Не случайно толчком для следствия часто становились доносы жителей одной деревни на своих соседей. Причем, особенно обостренной зависть к преуспевающим богачам становилась в пору голода или засухи.

Когда термин «Охота на ведьм» стал широко применяться к современности для объяснения американского маккартизма, мусульманской борьбы против «неверных» или даже сталинских репрессий, все большее внимание стало уделяться социальным и политическим причинам этого явления. С одной стороны, охота на ведьм – это всегда поиск «крайнего» и стремление переложить на кого-либо вину за те или иные потрясения, происходящие в обществе. С другой, это еще и весомое обоснование для принятия смелых политических решений.

Вы никогда не задумывались почему в нашей истории произошел такой феномен как «Охота на ведьм» с массовым уничтожением женщин. Причем событие приняло настолько расспространенный характер в Европе, что во время инквизиции, по данным историков, было уничтожено около 200 тысяч женщин. Уничтожались не только простолюдины, но, что самое поразительное, официальное разрешение было получено на преследование и уничтожение ведьм голубых кровей.

Почему же в один момент в большинстве европейских стран развелось ведьм видимо-невидимо?

Инквизиция всегда боролась с еретиками, которые выступали против режима, но если это хоть как-то можно объяснить устранением конкурентов, то массовые казни ведьм кажутся каким-то сумасшествием, охватившим Европу в XV-XVII веках. Возникла целая идеология - чем больше ведьм истребить, тем больше счастья привалит всем оставшимся людям. Сначала ведьм сжигали поодиночке, а затем десятками и сотнями.

Суть сего «масакра» заключалась в том, что якобы после сделки с дьяволом некоторые женщины приобретали сверхъестественные способности чтобы вредить окружающим людям. Конечно же сразу возникают два вопроса: зачем полученные способности растрачивать на вред соседям, а не приобретая на них разные средневековые ништяки, и второй вопрос почему сделку с дьяволом могли заключать только женщины? Неужели дьявол был убежденным феминистом и чурался мужчин?

Копнем глубже. Я уже писала пост про реальное положение женщин в средневековье. Вот он:

Если вкратце, то женщины в средние века не были слабыми и беззащитными леди, которые падали в обморок от одного вида крови и нуждались в постоянной помощи и защите мужчин. Такой образ женщины не имел под собой реальных оснований и являлся всего лишь викторианским мифом, который романтизировал ту эпоху. Женщины в средние века были сильными и независимыми и даже без 40 котиков и усиленно конкурировали с мужчинами за власть, влияние и имущественные права. И вполне успешно вытесняли мужчин из многих сфер влияния. К тому же, у женщин всегда был приоритет -очаровывать мужчин, от чего последние теряли головы и сами были согласны подчинятся женщинам.

Но католическая церковь с мужчинами целебатниками, с иммунитетом против женских чар, была против такого положения вещей, им нужно было сместить женщину на вторые роли, лишить силы и влияние на мужчин, сделать человеком второго сорта и заставить служить мужчинам.


В начале церковники принялись идеологическую обработку населения, с помощью мифа про изначальную греховность женщины взяв за основу библейскую притчу про Еву, Адама, яблоко и Змея. Именно через способность Евы контактировать с ползучим искусителем и получать ништяки, будет в дальнейшем и придуман миф о ведьмах и дьяволе.

После информационной обработки народонаселения патриархальная инквизиция пошла еще дальше, начав обвинять неугодных феминисток в связях с дьяволом и сжигая их на костре. Стало очень легко поставить на место «обнаглевшую» женщину, которая изъявила желание конкурировать с мужчинами. Достаточно было высказать подозрение в том, что она ведьма, и уже на следующий день нахалку могли сопроводить на костер.

Вот несколько примеров за что в те времена могли обвинить в ведьмовсте:

В Шотландии у одного хозяина прокисло пивное сусло. Он стал вспоминать события дня и вспомнил, что мимо дома проходила женщина и погладила кота, сидящего в открытом окне. «Преступницу» сожгли.

Роттердамские рыбаки однажды забросили сети в воду. Один вытащил много рыбы, а у другого в сетях оказались камни. Рыбаки вернулись в свой поселок, схватили какую-то женщину и сдали ее правосудию. Та вынуждена была признаться, что, вылетев в окошко через щель в неплотно пригнанном стекле, обернулась слизняком в лежащей на дне раковине. С этой выгодной позиции она и подменила рыбу камнями при помощи заклинаний. Ведьму сожгли.

Ведьмы так легко признавались в своих злодеяниях во многом благодаря принятым способам дознания.
Пытки, которым подвергали женщин, были крайне изощренны и разнообразны.
Например, «ведьмино кресло», оснащенное острыми деревянными шипами, на котором подозреваемую заставляли сидеть сутками.
Еще один инструмент для дознания «испанский осёл»- трехгранное бревно, на которое сажали ведьм. Острый клин вверху входил в промежность женщин чем доставлял ей нестерпимые страдания.


Также был изобретен очень эффективный способ проверить женщину ведьма она или нет, который назывался «купание ведьм». Подозреваемой связывали большие пальцы рук и ног между собой и притягивали к пояснице, из-за чего она оказывалась как бы сидящей с подогнутыми ногами. Потом ее бросали в глубокое озеро, если она тонула, то все обвинения с нее снимали посмертно, если выживала, то это доказывало ее вину и договоренность с дьяволом о спасении. После этого ей была уготована одна дорога прямиком на костер.

Как видно и вышеописанного, женщинам на долгие столетия отбили всякое желание как-то конкурировать с мужчинами и бороться со за свои права. В моду вошли смиренные целомудренные женщины и монашки. Они забились в угол и стали примерными женами и матерями,отказавшись от любых прав даже в получении образования, вплоть до 19 века, чего и добивались мужчины этими безчеловечными процессами.

Последняя и самая знаменитая феминиста Жанна
д"Арк в 1620 году была тоже обвинена в сделке с дьяволом и колдовстве, официально признана ведьмой и сожжена на костре.

Из книги (гл. «Материалы к реферату на тему «Религия и наука»», ч. 2-4)

Казнь обвиняемых в колдовстве

Итак, сами ведьмы хвастаются своим искусством, причем нередко даже не маскируют свой антихристианский запал. И если обычные люди им поверят - как тогда им реагировать?

Не только русский бунт «бессмысленен и беспощаден», но любой. Люди искренне боялись нечисти и верили в реальность вреда от общения с ней. «Суд Линча» в таких случаях вспыхивал сам собою. Инквизиторы же вырывали обвиняемого из рук толпы и предлагали хоть какую-то формальную процедуру расследования, в которой можно было и оправдаться. И оправдывались (как оправдалась, например, от обвинения в колдовстве мать астронома Кеплера).

Интересно читать на одной и той же странице современной газеты: «В эпоху Средневековья, когда в Европе полыхали костры инквизиции…» и - сообщение о том, что «молодое поколение одной из кенийских деревушек решило последовать примеру средневековой Европы и устроило облаву на ведьм» . При чем здесь «пример Европы»? Помимо того, что как раз в средневековой Европе охоты на ведьм не было, стоит знать, что вера в порчу универсальна, а сторонников черной магии преследовали всюду.

«Законы Хаммурапи» древнего Вавилона гласили: «Если человек бросил на человека обвинение в колдовстве и не доказал этого, то тот, на которого было брошено обвинение в колдовстве, должен пойти к Божеству Реки и в Реку погрузиться; если Река схватит его, его обвинитель сможет забрать его дом. Если же Река очистит этого человека и он останется невредим, тогда тот, кто бросил на него обвинение в колдовстве, должен быть убит, а тот, кто погружался в Реку, может забрать дом его обвинителя» . Речь идет об ордалии - судебном испытании через погружение в воду. Виновного вода обличала тем, что топила; если же обвиняемый выплывал, то это считалось доказательством его невиновности. К ордалии прибегали, вероятно, лишь в случаях преступлений, угрожающих смертной казнью, особенно же при обвинении в недозволенном волшебстве и прелюбодеянии, если это обвинение фактически не доказано обвинителем и свидетелями: по вавилонским воззрениям, вода как чистая стихия непременно изобличит колдуна и прелюбодейку . «При этом, - пишет А. А. Немировский, - надо учесть, что Законы Хаммурапи не представляют собой исчерпывающего свода юридических норм; например, в них отсутствуют статьи, касающиеся простейших преступлений - обычной кражи, убийства, колдовства, хотя присутствуют нормы, связанные с обвинениями в этих преступлениях. Очевидно, нормы, касающиеся таких преступлений, считались общеизвестными» .

В Египте в случае мора «в городе Илифии, - пишет Манефон, - заживо сжигали людей, которых называли Тифоновыми, и, провеивая их пепел, рассеивали и уничтожали его» (Плутарх . Об Исиде и Осирисе, 73).

Индийские Законы Ману (II век до Р. Х.) предписывали: «За всякие заклинания, за наговоры на кореньях, за колдовство всякого рода - в случае неуспеха - штраф в двести [пан]» (Законы Ману. 9, 290). Наказание было сопоставимо со штрафом за грабеж - около 2 килограммов золота (см.: Артхашастра. 3, 17). Однако если результатом колдовства будет смерть, то колдуну - смертная казнь . Кроме государственного наказания, браминами налагаются религиозные «епитимьи» за такие равные друг другу грехи, как «чародейство и колдовство посредством кореньев… незажигание священных огней, воровство, неуплата долгов, изучение ошибочных книг и занятие ремеслом танцора и певца» (Законы Ману. 11, 64 и 66).

Японские законы гласили: «Если кто-либо из-за ненависти изготовит колдовское изображение или письменное заклинание или устно проклянет кого-либо и таким путем вознамерится погубить другого человека, то виновного судить как за заговор с целью убийства со снижением наказания на две ступени (в делах, касающихся родственников, наказание не уменьшать). Если в результате колдовства умрет человек, то в любом случае судить как за действительное убийство… Если для колдовства использованы личные вещи государя, то виновного обязательно повесить» . Другой японский закон содержал «индекс запрещенных книг»: «Нельзя в частных домах хранить: астрономические приборы, сочинения по астрономии, китайские карты; гадальные карты; китайские военные сочинения; книгу предсказаний; за нарушение этого запрета - 1 год каторги» .

Законы Двенадцати таблиц Древнего Рима, составленные в V веке до Р. Х., предполагали, что виновный в сглазе мог быть приговорен к смертной казни . Тексты этих законов дошли до нас в неполном виде. В восьмой таблице есть статья (VIII, 8а), начинающаяся с формулировки преступления: «Кто заворожит посевы…» , но далее - обрыв текста и формулировка наказания отсутствует. Впрочем, эта лакуна восполняется по цитации этого закона Плинием: «По Двенадцати таблицам, за тайное истребление урожая назначалась смертная казнь… более тяжкая, чем за убийство человека» (Естественная история. 18, 3. 12. 8–9).

Платон мечтал об обществе, в котором закон об отравлении и ворожбе будет выражен так: «…Если окажется, что человек из-за магических узлов, заговоров или заклинаний уподобился тому, кто наносит другому вред, пусть он умрет, если он прорицатель или гадальщик. Если же он чужд искусства прорицания и все-таки будет уличен в ворожбе, пусть его постигнет та же участь, что и отравителя из числа обычных людей; пусть суд решит, какому наказанию его следует подвергнуть» (Законы, 933d). Демосфен «привлек к суду жрицу Теориду и добился этой казни» (Плутарх . Демосфен, 14). Теориду обвиняли именно в чародействе, причем казнена она была со всей своей семьей .

Так что вполне уместен вопрос Августина: «Может быть, христиане установили эти законы, карающие магические искусства? Разве перед христианскими судьями был обвинен в магии Апулей

Русская «Повесть временных лет» под 1071 годом рассказывает о том, как языческие волхвы в Верхнем Поволжье убивали женщин, обвиняя их в колдовстве. «Явились два волхва из Ярославля, говоря, что «мы знаем, кто урожай держит». И отправились по Волге и, куда ни придут, тут же называли знатных женщин, говоря, что та жито удерживает, а та - мед, а та - рыбу, а та - меха. И приводили к ним сестер своих, матерей и жен своих. Волхвы же прорезали за плечами и вынимали оттуда либо жито, либо рыбу, либо белку и убивали много женщин…». На допросе они пояснили, что убитые ими женщины «удерживают урожай, и если истребим, перебьем их, будет изобилие». Поскольку речь шла о регионе с финно-угорскими традициями, представляется возможным сопоставить этот рассказ с ритуалами мордвы, бытовавшими еще в XIX веке. «Когда наступало время общественных жертвоприношений языческим богам мордвы, специальные сборщики ходили по дворам и собирали всякую снедь, но непременно брали ее у женщин. Обнаженные по пояс женщины, перебросив мешочки с продуктами через плечи, стояли спиной к двери в ожидании сборщиков. Последние отрезали мешочки, укалывая при этом женщину пятикратно в плечо» .

Арабский путешественник Абу Хамид ал-Гарнати, посетивший Восточную Европу в середине XII столетия, побывал и в Верхнем Поволжье. Об одном из живущих там племен он поведал следующее: «У них каждые 10 лет становится много колдовства, а вредят им женщины из старух-колдуний. Тогда они хватают старух, связывают им руки и ноги и бросают в реку: ту старуху, которая тонет, оставляют и знают, что она колдунья, а которая остается поверх воды, - сжигают на огне» .

Так что неприязнь людей к колдунам совершенно независима от христианства…

Вот франкская «Салическая правда» VI века. Назвать ее памятником христианского права и христианской культуры затруднительно. Это самое что ни на есть «традиционное право» (хоть уже и смягченное влиянием римской правовой культуры и церковной проповеди). И вполне традиционное, «общечеловеческое» отношение к колдовству стоит за его параграфами: «Если кто причинит порчу другому и тот, кому она причинена, избежит опасности, виновник преступления, относительно которого будет доказано, что он допустил его, присуждается к уплате 63 солидов. Если кто-нибудь нашлет на другого порчу или положит на какое-либо место тела навязь, присуждается к уплате 62,5 солидов. Если какая-нибудь женщина испортит другую так, что та не сможет иметь детей, присуждается к уплате 62,5 солидов» (Салическая правда, 19). Германское право привнесло в европейскую судебную, уже знакомую нам по вавилонским источникам практику «испытания водою» (Leges visitgothorum. 6, 1, 3) .

Как сказал Б. Мелиоранский, «языческие понятия об отношениях религии к государству оказались во много раз живучее самого язычества» .

Полторы тысячи лет понадобилось языческим страхам для того, чтобы пронизать собою церковную этику.

«Народная вера в ведьм и в их способность околдовывать людей вплоть до XII–XIII веков считалась «ложным суеверием». Составители пособий для исповеди - пенитенциалиев, или «покаянных книг», распространившихся в Европе с VII века, рассматривали подобные суеверия своих прихожан как «губительную заразу» и неоспоримое свидетельство утраты «истинной веры», а замеченным в ней полагалась двухлетняя епитимья… Католическая Церковь никогда не была замечена в склонности к телесным наказаниям или казни за колдовство. Даже за вредоносное (смертоносное) колдовство полагалось самое большее 7 лет покаяния на хлебе и воде. Собственно, осуждались не столько возможные последствия колдовских действий, успех которых в глазах Церкви был сомнительным, сколько сама вера в их эффективность, означавшая все то же идолопоклонство. Иное дело - реакция светских властей. [В их глазах] колдун подлежал наказанию не за отступление от истинной веры, а за причиненный ущерб… Повторю еще раз: до IX века светское законодательство упорно делало акцент не на самом факте колдовства, а на степени вреда, наносимого колдуном… Отношение официальной Церкви к народной вере в силу взгляда в раннем Средневековье остается не совсем ясным, так как из Евангелия непонятно, верил ли в нее Сам Христос, и теологи этот аспект народных представлений никак не комментируют. Но в народе вера в «дурной глаз» сохранялась на протяжении всего Средневековья, что явствует из перечня вопросов, которые приходской священник должен задавать прихожанам на исповеди. «Покаянные книги» ничего не говорят нам о болезнях и несчастьях, происходящих от «сглаза», зато осуждают веру «некоторых женщин» в возможность взглядом или оговором околдовывать и изводить соседских утят, гусят, цыплят и прочую живность» . И лишь в XIV веке с возможностью «сглаза» соглашаются католические богословы, причем Фома Аквинский при этом ссылается на труды Аристотеля и Авиценны, откуда он выводит, что душа старой женщины чаще бывает исполненной зла, отчего сам взгляд ее становится ядовитым и опасным, особенно для детей (Сумма теологии. 1, 92, 4).

«Первый случай преследования ведьмы произошел в 1498 году» . «Колдовство до XV века мы совершенно не встречаем» . «Колдовство и ведьмовство - явление не очень старое. Собственно говоря, о ведьмах до XV столетия было как будто бы и вовсе не слыхать» . «Колдовство было мало распространено в Средние века, да и к концу XV - началу XVI века оно не стало слишком популярным. Церковный собор в Валенсии, проходивший в 1248 году, не отнес колдунов к еретикам и постановил, что дело с ними должны иметь только епископы. В случае нежелания покаяться и при упорстве их приговаривали к тюремному заключению на срок, определяемый епископом. Вернар Гун говорил, что Святая палата должна заниматься еретиками, а потому почти во всех случаях, когда колдуны представали перед его трибуналом, он попросту передавал их дела в руки епископских судов… Почти до конца XIV века колдовство считалось делом исключительно Церкви. Светская власть не пыталась ни искоренить, ни терпеть его, а дела колдунов передавались светским судам лишь в редких случаях. Но к 1390 году, несмотря на некоторые попытки пап удержать дела колдунов в пределах обычных церковных дел, мы видим, как показывают документы, что светские суды все чаще признают ересь преступлением и что епископы с инквизиторами переставали вести суды над колдунами» .

Массовая же охота на ведьм была отнюдь не средневековым феноменом, а ренессансным и даже новоевропейским. Печально знаменитая книга «Молот ведьм» появилась на свет лишь в 1485 году. Испанская инквизиция была организована в 1478 году. Португальская - в 1540. Римская - в 1542 году. Конгрегация индекса запрещенных книг начала работу в 1571 году. В Россию инквизиция была завезена Петром Первым. И первый российский закон, повелевающий сжигать за чародейство, - это «Артикул воинский», изданный в 1715 году (причем эта норма была взята из Новошведского военного артикула 1683 года). Как справедливо заметил Юрий Лотман, «через окно в Европу тянуло гарью» .

Разгар же охоты на ведьм - это середина XVI - начало XVII века. По мнению французского историка Мюшамбле, охота на ведьм была частью просветительской программы: «Собственно колдовство в этот период никак не изменилось. Изменился подход к нему со стороны судей и культурной элиты. Отныне колдовство стало символом народных предрассудков, с которыми боролись королевская власть и миссионеры. Чтобы аккультурировать деревню, надо было изгнать магические верования и обряды. Были ли судьи согласны с этим или нет, но аутодафе позволяли динамичной ученой культуре отбросить и ослабить почти неподвижную и очень древнюю народную культуру, которая с огромной силой противодействовала всяческим изменениям» .

А вот сценка из византийской жизни: «В 581 году в Антиохии некто Анатолий-возница с товарищами был уличен в тайном совершении языческих обрядов. Xристианская полиция еле спасла обвиненных «служителей беса», «оскорбителей Христа» и «колдунов» из рук разъяренной толпы. Сам патриарх Григорий едва оправдался от подозрений в соучастии; народ притих, ожидая примерной казни Анатолия. Но лишь стало известно, что обвиненные присуждены только к ссылке, как народные страсти вспыхнули с новой силой. Когда ссылаемых стали сажать на шкуну, толпа сбила полицейские наряды, овладела шкуной и сожгла ее вместе с осужденными; сам Анатолий был еще на берегу и был отведен снова в тюрьму. Для удовлетворения народа его осудили на смерть от звериных когтей в амфитеатре» .

Дурно ли происшедшее? - Да. Но нельзя не обратить внимание на распределение ролей в этой трагедии. От церковной ли власти исходит инициатива преследования?

Инквизиция же хотя бы предоставляла слово самому обвиняемому, а от обвинителя требовала ясных доказательств…

В итоге - ни один другой суд в истории не выносил так много оправдательных приговоров.

«Согласно настойчиво повторяющейся, хотя и непроверенной легенде, инквизиционные трибуналы средиземноморского региона были фанатичными и кровожадными, а испанская инквизиция являлась самой жестокой из всех. Само слово «инквизиция» давно стало синонимом нетерпимости. Однако когда историки наконец стали систематически изучать огромный массив протоколов инквизиций, были получены совершенно иные результаты, и постепенно начало вырабатываться новое представление о них. Сейчас, пожалуй, уже можно говорить о всеобщем признании двух принципиальных выводов, хотя исследования еще не завершены. Во-первых, средиземноморские инквизиции были менее кровожадными, нежели европейские светские суды раннего Нового времени. Между 1550 и 1800 годами перед судом инквизиций предстало около 150 тысяч человек, но лишь 3000 из них были приговорены к смерти: большая часть судов крупных европейских стран имеет гораздо более высокие показатели применительно к XVI и XVII векам. Второй важный вывод состоит в том, что средиземноморские инквизиции, в отличие от светских судов, выглядели более заинтересованными в понимании мотивов, двигавших обвиняемыми, нежели в установлении самого факта преступления. Ранее представлялось, что инквизиторы, тщательно соблюдавшие анонимность своих информаторов, в меньшей степени заботились о правах обвиняемых, чем светские суды. Но последние исследования показывают, что инквизиторы были более проницательными психологами, нежели светские судьи, и оказывались вполне способными прийти к корректному - а зачастую и снисходительному - приговору. В целом они, в отличие от светских судей, почти не полагались на пытку, чтобы убедиться в истинности утверждений обвиняемых. Инквизиторы пытались проникнуть в сознание людей, а не определить правовую ответственность за преступление, поэтому протоколы инквизиторских допросов выглядят совсем иначе, чем протоколы светских трибуналов, и предоставляют историкам богатый материал об обычаях и народных верованиях… В отличие от светского судопроизводства того времени, суды инквизиции работали очень медленно и кропотливо. Если одни особенности их деятельности - такие, как анонимность обвинителей, - защищали информаторов, многие другие обычаи работали на благо обвиняемых. Поскольку инквизиторы в меньшей степени заботились о том, чтобы установить факт совершения преступления - ереси, богохульства, магии и так далее, - но, скорее, стремились понять намерения людей, сказавших или сделавших подобное, они главным образом различали раскаявшихся и нераскаявшихся грешников, согрешивших случайно или намеренно, мошенников и дураков. В отличие от многих светских уголовных судов раннего Нового времени, инквизиторы мало полагались на пытку как на средство установления истины в сложных и неясных обстоятельствах. Они предпочитали подвергнуть подозреваемого многократному перекрестному допросу, проявляя подчас удивительную психологическую тонкость, чтобы разобраться не только в его словах и действиях, но и в его мотивах. Инквизиторы были вполне способны рекомендовать светским властям, которые только и могли предать смерти нераскаявшегося еретика, применить смертную казнь, и сами вынесли много суровых приговоров. Однако в основном инквизиторы просто предписывали покаяние различной продолжительности и интенсивности. Их культура была культурой стыда, а не насилия», - пишет американский историк, книга которого в русском переводе увидела свет благодаря Фонду Сороса .

Из исследования инквизиционных архивов историков из университета Огайо делается вывод, что инквизиция, встречая дела о колдовстве, «расследовала подобные дела неохотно и карала преступников не слишком сурово. Мягкость инквизиторских приговоров по обвинениям в колдовстве составляет разительный контраст с суровостью светских судей Северной Европы в те же столетия. Удивительно, что испанский Supremo уже в 1538 году советовал своим отделениям: инквизиторы не должны верить всему, что содержится в «Молоте ведьм », даже если автор «пишет об этом как о чем-то, что он сам видел и расследовал, ибо природа этих дел такова, что он мог ошибаться, как и многие другие», или что филиал римской инквизиции в Миланском герцогстве противостоял местной панике, приведшей в 1580 году в миланские тюрьмы 17 ведьм. Девять из них были оправданы по всем статьям обвинения, еще пять - освобождены после принесения клятвы, одна из них полностью признала свою вину, а две сделали частичные признания, - но даже и эти три отделались незначительными наказаниями. Принимая во внимание такое отношение, не стоит удивляться тому, что немногие были казнены за ведовство по приговору одной из средиземноморских инквизиций (дюжина басков в 1610 году, причем половина из них умерла в тюрьме), невзирая на все предоставлявшиеся для этого возможности. Странно созерцать огромные папки с собранными инквизиторами бумагами, материалами дел о ведовстве, зная о незначительном реальном ущербе, нанесенном ими людям.

…Поистине настал век Просвещения. Как мы видели, средиземноморские инквизиторы осудили несколько тысяч человек за недозволенную магию, но казнили лишь около дюжины ведьм. Если уж на то пошло, в раннее Новое время они лишали жизни по обвинению в ереси относительно небольшое количество людей. Если сравнить эти данные с числом анабаптистов, убитых в Австрии, Империи и Нидерландах, средиземноморские инквизиции покажутся почти снисходительными. Все двадцать отделений испанской инквизиции в 1540–1700 годах вынесли смертные приговоры всего лишь 775 обвиняемым. Большинство из них по-прежнему составляли иудаизанты, но среди них было и несколько десятков морисков , более сотни протестантов (главным образом иностранцев, особенно французов), около 50 гомосексуалистов и несколько баскских ведьм. Из 50 тысяч обвиняемых доля приговоренных к смерти составляет 16%. В Валенсии в 1484–1530 годах было рассмотрено 2000 дел, и практически все они были связаны с иудаизантами, а смертные приговоры составляли 38%. После 1530 года преступлением, каравшимся с наибольшей (сравнительно) суровостью, было скотоложство, которое подпадало под юрисдикцию инквизиции только в Арагоне: здесь мы обнаруживаем 23 смертные казни на 58 приговоров, причем число казненных достигало 40% (по контрасту, число казненных даже среди обвиняемых-иудаизантов теперь составляло 10%)» . «Самые тщательные оценки количества еретиков, казненных в Риме на протяжении первого столетия деятельности инквизиции, насчитывают сотню - по большей части протестантов» .

«В первые полстолетия своей деятельности (XV век) инквизиторы приговаривали к смерти на костре до 40% всех судимых. Впоследствии этот процент снизился до 3–4» . Только два процента арестованных испанской инквизицией подвергались пыткам, и те не длились более пятнадцати минут.

Более ранние (а значит, менее документированные и более тенденциозные, но все же научные) публикации полагали, что в целом в Европе «Святой трибунал сжег более тридцати тысяч колдуний» . Тоже чудовищно, конечно. Но все же - не миллионы. На фоне светских репрессий безбожного ХХ века цифра в 30 000, распределенная по всем странам и нескольким векам, уже не кажется оглушительной. Инквизиция была оболгана сначала протестантскими, а затем масонскими авторами.

Инквизиция функционировала как учреждение, скорее защищающее от преследований, нежели разжигающее их.

Церковные кары для чародеев были мягче того, что могла бы сделать с ними толпа. Это замечание особенно справедливо в отношении России: за те грехи, за которые в Европе в те века сжигали, на Руси лишь налагали епитимьи. По наблюдению историка, «к великой чести нашего духовенства надо сказать, что у него колдуны отделывались куда дешевле, чем у западного. В том самом XVI веке, когда в Европе пылали костры, на которых горели живьем сотни ведьм, наши пастыри заставляли своих грешников только бить покаянные поклоны… Для наших патриархов, митрополитов и прочих представителей высшего духовенства ведун, ведьма были люди заблуждающиеся, суеверы, которых надлежало вразумить и склонить к покаянию, а для западноевропейского папы, прелата, епископа они были прямо адовым исчадием, которое подлежало истреблению» . Обращает на себя внимание мягкость этих епитимий. Так, в патриаршей грамоте 1586 года на основание Львовского братства предписывается за чародейство «епитимья: 40 дней поклонов, по 100 на день» . Если бы издатель этой грамоты полагал, что колдовство действенно и может по-настоящему навредить человеку, и даже погубить его жизнь и здоровье, или, что еще хуже, привести ко вселению беса в ни в чем не повинного человека, то епитимья должна была бы быть значительно строже и, как минимум, приравниваться к епитимье за убийство. Здесь же наказание, несомненно, налагается за реальный вред, нанесенный колдуном прежде всего себе самому: ведь у него было намерение причинить зло другому человеку. Вот это намерение и каралось законом - как покушение на убийство (пусть даже и с картонным ножом) .

Кто разжигал охоту на ведьм, а кто ее сдерживал, видно из обстоятельств, сопутствовавших отмене инквизиции. В России «для конца XIX века в нашем распоряжении есть целая статистика самосудов над колдунами. Изучив 75 упоминаний о волшебстве за 1861–1917 годы, относящихся к великорусским и украинским губерниям, К. Воробец пришла к выводу, что в 48 процентах случаев мир реагировал с «гневом или жестокостью». К числу самых знаменитых случаев относится расправа над вдовой-солдаткой Аграфеной Игнатьевой в деревне Врачевка Тихвинского уезда (1879 г.). Игнатьеву заперли в избе, заколотили окна и подожгли крышу, при чем присутствовало более 300 человек. Как утверждает С. Фрэнк, было трудно обвинить подобных лиц в судебном порядке, поскольку колдовство больше не рассматривалось с правовой точки зрения как преступное деяние, а часто получалось так, что наказывались сами истцы, в то время как колдун оставался на свободе. Как и в случае с конокрадством, крестьяне, столкнувшись с вредоносными чарами и чувствуя, что они не защищены государством, брали дело в свои руки. Следуя этой логике, надо признать, что самосуды возрастали по мере прекращения преследования колдовства сверху… Важно, что, наряду с самосудом, существовали и традиции организованного преследования снизу, когда крестьяне передавали виновного светским властям» . По приговору же суда последнего колдуна в России сожгли за полтора века до этого - в 1736 году (это был симбирский житель Яков Яров, сожженный по приговору Казанской губернской канцелярии. Синод же, не поставленный своевременно в известность, еще четыре года спустя после казни предлагал не казнить Ярова, чтобы не лишать его возможности покаяния ).

Вот только три из немалого числа публикаций современной прессы на эту тему: «В Можайске преступник застрелил сразу двух женщин - 64-летнюю Ларису Старченкову и ее 39-летнюю дочь Надежду Самохину. За что? Когда убийцу поймали, он спокойно объяснил: «Меня они заколдовали». Вот что рассказал корреспонденту «Труда» супруг Надежды Самохиной Евгений. «Утром, примерно в девять часов, Лариса Тихоновна начала готовить завтрак. А мы с Надей еще спали. И тут раздался звонок. Я проснулся и за окном услышал крик соседа:

Прекрати этим заниматься!

А в чем дело? - спросила Лариса Тихоновна.

Ты соседа заколдовала до смерти, а теперь до нас добираешься!..

Затем раздалось несколько хлопков, похожих на выстрелы».

Позже выяснится, что их сосед - 51-летний профессиональный фотограф Александр Родионов - выстрелил в голову женщины четыре раза. Родионов признался следователю, что, после того как «колдуньи» сюда перебрались, в округе стали, мол, умирать люди. А все его родственники якобы заболели неизвестным недугом. И тогда он обратился к знахарке, которая сказала, что навела на них порчу соседка. Самое удивительное, что весь этот бред повторила и вроде бы здоровая супруга преступника. А Александр все время повторял: «Если бы я не убил этих колдуний, то они убили бы меня».

Увы, подобные трагедии охоты на ведьм происходят и в других регионах России. До сих пор никто из жителей деревни Знаменки Нижегородской области не может понять, чем 87-летняя старушка не угодила сторожам сельского птичника. Двое парней дважды пытались ее сжечь живьем, решив, что она - колдунья. Женщина чудом избежала гибели, а ее дом сгорел дотла. Дикое преступление было совершено в селе Драбовка Корсунь-Шевченковского района (Черкасская область). В частном доме, принадлежащем 37-летнему местному жителю Михаилу В., возник пожар. Прибывшие на место пожарные обнаружили на веранде обгоревший труп женщины. Позднее ее сожитель признался, что он сжег женщину потому, что она - «ведьма». Причем спалил он еще и черную кошку женщины, которую тоже заподозрил в связях с нечистой силой» .

«В Конго в июне 2002 года проводился «месяц, посвященный избавлению от колдунов». Увы и ах - это не прикол, это слова племенного вождя Ову Судара. Сей глубокоуважаемый муж с нескрываемой гордостью заявил о том, что лично дал указание подданным заняться резней соплеменников. Колдунами и ведьмами, по местным представлениям, являются старики, живущие на окраине селения, как правило - женщины с красными слезящимися глазами. Их выволакивали на улицу, до смерти избивали палками, рубили мачете, забрасывали камнями. Требовали сознаться и назвать имена «подмастерий» и «сообщников». По приблизительным оценкам, таким образом погибло более тысячи человек, сотни бежали, спасаясь от расправы. Очагом охоты на ведьм стал городок Ару в 30 километрах от Судана на границе с Угандой, после чего волна агрессии захлестнула всю северо-восточную часть страны. «Крестьяне говорят, что некоторые люди насылают порчу на других, отчего те заболевают», - сообщил главнокомандующий конголезской армией Генри Тумукунде. Он это сказал к тому, что жители страны в основном обвиняют «колдунов» и «ведьм» в порождении заболеваний, характерных для данного региона. В индийском штате Андра-Прадеш 200 поселян сожгли заживо по подозрению в колдовстве, якобы погубившем двух человек, пятерых своих односельчан - четырех женщин и мужчину. Их просто взяли, притащили на центральную площадь деревни, не дав раскрыть рта, привязали к дереву, облили керосином и подожгли. В штате Бихар (тоже Индия) местные жители, подозревая в ведовстве, казнили двух женщин в возрасте 90 и 60 лет» .

«03.07.2003. В Индии двух женщин, обвиненных в колдовстве, сожгли заживо . Две женщины, обвиненные в колдовстве, были сожжены заживо односельчанами в штате Джаркханд на востоке Индии, сообщает AFP со ссылкой на полицию штата. Представитель полиции заявил агентству, что преступление произошло в одной из деревень, расположенной в 300 км к северу от города Ранчи (столицы штата). В этой деревне, отметил он, преобладающим влиянием пользуется группа - племя годда. Толпа жителей деревни схватила 35-летнюю Бахамаи Киску и 50-летнюю Нанку Хембром. Затем обеих женщин отвели на ближайшее поле, где облили бензином и сожгли заживо. Местные жители обвиняли их колдовстве, из-за которого якобы один из них заболел. Правозащитные ассоциации сделали заявления по поводу жестоких нападений, которым подвергаются женщины в отдаленных деревнях Индии, где колдовская практика широко распространена в племенных общинах. Суеверия, черная магия и вера в злых духов составляют часть традиции племен, живущих в некоторых районах востока и юго-востока Индии. В большинстве случаев семьи жертв и деревенские жители не сообщают об этих нападениях в полицию и племенные лидеры относятся к ним равнодушно. NEWSru.com » .

Христианской инквизиции в этих странах и деревнях не было. А вера в колдунов, страх перед ними и охота на ведьм - есть. По законам логики из этого следует вывод, что инквизиция не может считаться причиной охоты на ведьм.

Нет, я не сторонник введения инквизиции. Но и поддерживать антихристианские мифы не считаю нужным.

А именно эти мифы распространяют теософы. Приведя цитату из Е. Рерих: «Инквизиция была установлена не для преследования только жалких ведьм и колдунов, большей частью - медиумов, но для уничтожения всех инакомыслящих. И среди таких врагов, прежде всего, насчитывались все наиболее просвещенные умы, все служители общего блага и истинные последователи заветов Христа». Нынешний рериховский лидер Л. Шапошникова растолковывает: «»Сущность инквизиции есть преследование необычного», - сказано в одной из книг «живой этики». Итак, инквизиция была нужна Церкви, чтобы бороться, в первую очередь, с инакомыслием самого разного толка, чтобы противостоять всему тому новому, что сформировалось в человеческой мысли. В те страшные времена инквизиторы сжигали десятки, а возможно, и сотни тысяч «ведьм». Сжигали «во имя свое», своей монополии на истину, своего «вечно живого», своего страха перед теми, кто нес народу новые знания, расширяющие его сознание, кто стремился пробиться к нему сквозь плотную завесу его невежества. Неужели действительно можно подумать, как пытается нас убедить диакон, что инквизиция сжигала настоящих ведьм, а не оболганных ею же самой несчастных женщин и «еретиков», чтобы под их дымовой завесой расправиться с более серьезными врагами - такими, как Жанна д’Арк, Джордано Бруно, Ян Гус и им подобные? Чувствуете, как запахло смрадным дымом нечистоплотности и подмен от вышепроцитированных строк Кураева?»

О том, что германцы прибегают для установления истины к «испытанию водою», римляне, впрочем, знали и раньше. Императору Юлиану (в середине IV века), по крайней мере, это было известно: «Рейн отнюдь не поступает с кельтами несправедливо, увлекая в свои стремнины незаконных детей и мстя таким образом за оскорбление супружеского ложа; а тех, кого он признаёт рожденными от чистого семени, он выносит на поверхность своих вод и возвращает в объятия трепещущей матери, давая этим спасением ребенка непреложное свидетельство чистоты и непорочности ее брачного союза» (Письмо 15, философу Максиму // Памятники позднего античного ораторского и эпистолярного искусства II-V века. М., 1964. С. 159).

Мелиоранский Б. М. Из лекций по истории и вероучению древней христианской Церкви (I–VIII вв.): В 2 вып. Вып. 1. СПб., 1910. С. 87.

Арнаутова Ю. А. Колдуны и святые. Антропология болезни в Средние века. СПб., 2004. С. 51–52 и 84.

Монтер У. Ритуал, миф и магия… С. 90–91 и 94.

Там же. С. 95.

Плавский З. Испанская инквизиция: палачи и жертвы. СПб., 2000. С. 58.

Ли Г. История инквизиции в Средние века. Т. 2. С. 528.

Орлов М. Н. История сношений человека с диаволом. С. 656–657. Примеры подобных епитимий см.: Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу. Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований в связи с мифическими сказаниями других родственных народов: В 3 т. Т. 3. М., 1995. С. 295–296.

Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу. Т. 3. С. 296.

По правилу митрополита Иоанна II (1077-1089) занимающихся чародейством надлежит сначала отвращать от злых дел словами и наставлениями; если же пребудут неизменными, то в отвращение зла наказать их с большей строгостью, но не убивать и не уродовать их тел, так как этого не допускает церковное учение… А в приговорной грамоте Троице-Сергиева монастыря (в 1555 году) предписывалось изгонять из сел «волхвей и баб ворожей»; причем их можно было побить и ограбить. «Здесь рекомендуется домашняя мера против волхвов: выгнать вон, и делу конец» (Гальковский Н. М. Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси: В 2 т. Т. 1. Харьков, 1916. С. 229 и 232). «Весьма замечательно, что наши памятники епитимийного содержания совершенно не содержат указаний на колдовство в западноевропейском смысле: нет указаний на формальную связь человека с диаволом, на контракты с ним» (Там же. С. 234).

Интересно, что в России нормы преследований колдунов определялись не церковным правом («Духовным регламентом»), а военным («Артикулом воинским», изданным в 1715 году, и «Уставом морским», изданным в 1720 году).

Д. ЗАНКОВ, историк (г. Волхов Новгородской обл.).

Средневековые ведовские процессы - процессы над ведьмами - и сегодня продолжают смущать умы ученых и тех, кто интересуется историей. Сотни тысяч обвиненных в колдовстве или связи с дьяволом были тогда отправлены на костер. В чем причины столь безумной вспышки боязни нечистой силы, ведовства, охватившей Западную Европу в ХV-XVII веках? Они неясны и ныне. Наука практически всегда рассматривает средневековую охоту на ведьм как нечто вторичное, полностью зависящее от внешних обстоятельств - состояния общества, церкви. Предлагаемая же статья делает попытку объяснить феномен охоты на ведьм, опираясь на частные факты, на первый взгляд малозначительные и не удостоившиеся внимания исследователей. Многое в публикуемой статье может показаться неожиданным. Спешу уверить: обнародуя свои выводы, я не стремлюсь к сенсации, но твердо убежден, что приведенные факты и их анализ заслуживают внимания и дальнейшего изучения.

По всей Европе начиная с XV века пылали костры святой инквизиции.

Шабаш ведьм в Трире. Предполагают, что эта листовая гравюра была приложением к книге по колдовству Томаса Зигфрида, опубликованной в Трире в 1594 году.

Все способы пыток, применяемых в Германии в начале XVI века к колдунам и ведьмам. Старинная гравюра.

Пытка и казнь ведьм. Миниатюра из швейцарской рукописи. 1514 год.

Суд инквизиции под председательством Святого Доминика выносил суровые приговоры. Картина Педро Берругете. Мадрид. Около 1500 года.

Отцы церкви в Средние века, борясь с ересью, строго следили за чистотой веры. Неизвестный художник. XVI век.

Наука и жизнь // Иллюстрации

Клеймо дьявола ищут с помощью прокалывания, которое делалось специальными иглами.

Орудия пыток (из книги Генри И. Ли "История инквизиции").

Ужасы инквизиции. Предположительно Самуэль Кларк. "Martyrology", 1659 год.

Для большинства историков (отечественных и зарубежных) охота на ведьм - явление пусть и ужасающее, но вполне отвечающее общему строю суеверного, темного Средневековья. Такая точка зрения весьма популярна и сегодня. А между тем ее легко опровергнуть с помощью хронологии. Большинство ведьм сгорело на кострах инквизиции отнюдь не в начальный период Средних веков. Гонения на колдуний набирало силу в Европе параллельно с развитием гуманизма и научного мировоззрения, то есть в эпоху Возрождения.

Советская историография всегда рассматривала охоту на ведьм как одно из проявлений развернув шейся в XVI-XVII веках феодально-католической реакции. Правда, она не учитывала то, что слуг дьявола вовсю жгли и в протестантских странах: жертвой мог стать каждый, независимо от социального положения и религиозных воззрений. Не избежала подобного взгляда и наиболее популярная ныне социальная теория: охота на ведьм - лишь очень яркий показатель степени обострения внутриобщественных отношений, стремление найти "козлов отпущения", на которых можно возложить ответственность за все проблемы и трудности бытия.

Разумеется, охота на ведьм, как и любое иное историческое явление, нельзя изучать отвлеченно, в отрыве от общей исторической канвы. С этим спорить не приходится. Однако, когда такой подход становится превалирующим, вправе задать вопрос: а не теряется ли за общими выводами само явление с присущими ему особенностями? Факты и свидетельства источников зачастую лишь иллюстрирую т нарисованную исследователем картину. Хотя именно изучение фактов, их деталей первично в любом историческом исследовании.

Никто из авторов, рассказывающих об охоте на ведьм, не обошел вниманием все этапы ведовского процесса: арест ведьмы, расследование преступлений, вынесение приговора и казнь. Пожалуй, наибольшее внимание уделяется разнообразным пыткам, приносившим почти стопроцентное признание во всех самых гнусных и чудовищных обвинениях.

Однако обратим внимание на значительно менее известную процедуру, которая предшествовала пытке и по сути служила главным доказательством вины. Речь идет о поиске на теле ведьмы или колдуна так называемой "печати дьявола". Ее искали, сначала просто осматривая тело подозреваемого, а затем нанося уколы специальной иглой. Судья и палачи старались найти на обвиняемом места, отличающиеся от остальной поверхности кожи: пятна беловатого цвета, язвочки, небольшие вздутия, обладающие, как правило, настолько пониженной болевой чувствительностью, что они не ощущали укола иглы.

Вот что говорит по данному поводу русский дореволюционный историк С. Тухолка в работе "Процессы о колдовстве в Западной Европе в 15-17 веках": "Еще до пытки колдунью подвергали операции отыскивания стигмата дьявола. Для этого пациенту завязывали глаза и вонзали в тело длинные иглы". Об этом же пишет и Я. Канторович в труде "Средневековые ведовские процессы", вышедшем в 1889 году: "Если у кого-нибудь на теле оказывались язвы или какие-нибудь следы, происхождение которых было неизвестно, то их приписывали дьяволу. Поэтому прежде всего обращались к испытанию иглой. Нередко такое, лишенное чувствительности место действительно находили на теле". О том, что наличие "ведовской печати" считалось абсолютным признаком виновности, сообщал и советский исследователь И. Григулевич. Правда, приводились такие факты лишь затем, чтобы показать суеверие и мракобесие, присущие как средневековому миру вообще, так и священнослужителям в частности.

Однако отношение непосредственных участников событий, особенно демонологов, к ведовским знакам на теле было чрезвычайно серьезным. Один из первых, кто говорит в своих трудах о дьявольских отметинах, - теолог Ламберт Дано: "Нет ни одной ведьмы, на которую дьявол не поставил бы некую отметину или знак своей власти". Это мнение разделяли практически вce богословы и демонологи. Например, Питер Остерман в трактате, вышедшем в 1629 году, доказывал: "Еще не представало перед судом человека, который, имея клеймо, вел бы безупречный образ жизни, и ни один из осужденных за колдовство не был осужден без клейма". Такой же точки зрения придерживался и демонолог в короне - Яков I Стюарт. Этот неутомимый борец с ведьмами в трактате "Демонология" заявлял: "Никто не служит Сатане и не призывается к поклонению перед ним, не будучи отмечен его знаком. Клеймо - это самое высшее доказательство, гораздо более бесспорное, чем обвинения или даже признания".

В самом существовании на теле человека каких-то пятен или отметин нет ничего странного и чудесного. Но если признать, что рассказы о ведьминых знаках имеют под собой реальную основу, то следует задать вопрос: а что представляли собой эти отметины?

Есть два основных вида таинственных знаков - дьявольское пятно и ведьмин знак. Последний представлял собой своеобразный бугорок или вырост на теле человека и, по мнению демонологов, использовался ведьмами для кормления различных духов собственной кровью. Клеймо же дьявола можно скорее сравнить с родимым пятном.

Исследователь Н. Пшибышевский в работе "Синагога Сатаны" дает достаточно подробное описание этих знаков: "Поверхность тела одержимого отмечена и снаружи особыми знаками. Это небольшие, не больше горошины, места кожи нечувствительные, бескровные и безжизненные. Они иногда образуют красные или черные пятна, но редко. Так же редко они отмечены углублением кожи. Большей частью они незаметны снаружи и находятся на половых органах. Часто они находятся на глазных веках, на спине, на груди, а иногда, но редко, они меняют место".

Итальянский демонолог М. Синистрари отмечает: "Эта отметина не всегда одной и той же формы или контура, иногда она похожа на зайца, иногда на лапку жабы, на паука, щенка, соню. Она ставится... у мужчин под веками или под мышками, или на губах, или на плечах, в заднем проходе или еще где-нибудь. У женщин обычно на груди или в интимных местах".

И все же главный признак, по которому в Средневековье отличали дьявольское пятно, - его нечувствительность к боли. Поэтому при осмотре потенциальной ведьмы подозрительные пятна обязательно прокалывали иглой. И если на укол не следовала реакция, обвинение считалось доказанным. (Еще одна существенная особенность "чертовых знаков": при укалывании эти места не только не чувствовали боли, но и не кровоточили.)

Отрешимся от фантастических деталей, вроде пылающего злобой дьявола, клеймящего собственной рукой (или иной конечностью) своих приверженцев, а признаем наличие на теле человека каких-либо специфических отметин. Но ведь описание "ведьминых знаков" очень напоминает какое-то кожное заболевание.

Действительно, почему бы не предположить, что подавляющая часть людей, обвиненных в ведовстве, имела общую для всех болезнь? И только одно заболевание подходит под все приведенные выше симптомы. Это лепра, или проказа, - и сегодня один из самых страшных недугов, а в Средневековье - настоящий бич Божий.

Вот что говорит об этой болезни медицинская энциклопедия, изданная в 1979 году: "Начинается она обычно незаметно, иногда с общего недомогания и повышения температуры. Затем на коже появляются беловатые или красные пятна, на этих участках кожа становится нечувствительной к теплу и холоду, не ощущает прикосновения и боль". Не правда ли, картина болезни очень напоминает демонологические трактаты?

В сведениях, почерпнутых из медицинской литературы, можно найти объяснение и такому явлению, как ведьмин сосок. При дальнейшем развитии заболевания кожа начинает постепенно уплотняться, образуются язвы, узлы, которые действительно своей формой могут напоминать сосок. Приведем еще одну цитату: "Иногда на не изменившейся коже появляются ограниченные лепроматозные инфильтраты в дерме (бугорки) или в гиподерме (узлы), которые могут сливаться в более или менее мощные конгломераты. Кожа под ними жирная, может отличаться шелушением, чувствительность вначале нормальная, позднее расстраивается и понижается в различной степени". Совпадает даже месторасположение "дьявольских знаков" и лепроматозных пятен на теле человека.

И, наконец, еще один аргумент, позволяющий отождествить проказу и "дьявольские отметины": по современным медицинским данным, "нарушение чувствительности в кожных поражениях наблюдается только при лепре и ни при каком другом кожном заболевании".

Итак, с большой долей уверенности можно утверждать, что практически все колдуны и ведьмы, осужденные на смерть, были в той или иной стадии поражены проказой. Сам собой напрашивается и следующий вывод: в основе гонения на ведьм лежало стремление средневекового общества обезопасить себя от страшного заболевания, распространение которого в XV-XVII веках достигло своего апогея. Уничтожая прокаженных (мера, бесспорно, жестокая), Европа к концу ХVII века в какой-то степени справилась с эпидемией проказы.

Верили ли сами судьи в то, что отправляют на костер именно дьяволово отродье, а не больных и отверженных людей? На этот вопрос пока нет абсолютно уверенного ответа. Однако вполне вероятно, что в Средние века люди достаточно хорошо знали симптомы проказы, и, по крайней мере, привилегированная, образованная прослойка государственных и церковных деятелей осознавала, что ведет борьбу не со слугами сатаны, а с заразной болезнью. Ведь неслучайно огромная роль в проведении ведовских процессов принадлежала врачам. По замечанию одного из современных исследователей, врачи "принимали достаточно активное профессиональное участие в процессах над ведьмами. В их обязанности входило диагностирование болезней, возникавших в "результате колдовства", и медицинское обслуживание пытки. Зачастую их заключение решало участь несчастной ведьмы".

И тем не менее, видя в охоте на ведьм и колдунов лишь карантинную меру, а в судьях и палачах - борцов с опасным недугом, мы излишне модернизируем явление более чем пятивековой давности. Проказа в то время могла рассматриваться и, вероятно, рассматривалась как признак одержимости дьявольской силой, и именно поэтому носителям этой болезни объявили беспощадную войну на уничтожение. Эта сторона дела заслуживает тщательного изучения.

И все же есть достаточные основания утверждать, что охота на ведьм объективно была борьбой с прокаженными.

Но для начала обратимся к процедуре опознания ведьм, существовавшей в народе. Известно, что боязнь сглаза и порчи, присущая человечеству с глубокой древности, жива и поныне. Что же говорить о времени раннего Средневековья? Разъяренная толпа нередко устраивала самосуд над человеком, в котором видела колдуна. Но чтобы наказать ведьму или колдуна, сначала их необходимо выявить.

Какие только средства, рожденные в глубинах суеверного сознания, здесь не применяли! Ведьму узнавали по полету ножа с изображением креста, брошенного через нее. А чтобы выявить всех ведьм в своем приходе, следовало взять в церковь пасхальное яйцо. Правда, любопытный при этом рисковал: если ведьма успеет вырвать и раздавить яйцо, у него должно было разорваться сердце. Принесенные в церковь намазанные салом детские башмачки грозили обездвижить ведьму. Но, пожалуй, самым распространенным оставалось испытание водой. Привязав правую руку ведьмы к левой ноге, а левую руку к правой ноге, колдунью бросали в ближайший водоем. Если она начинала тонуть, значит, невиновна, если же вода не принимала грешницу, то сомнений не оставалось: точно служила Сатане. Было распространено убеждение, что ведьма отличается от остальных людей меньшим весом: недаром же она летает по воздуху. Поэтому нередко обвиненных в колдовстве испытывали взвешиванием.

Каждый из названных методов мог применяться в одном месте Европы и оставаться неизвестным в остальных. Однако с конца ХV века на смену стихийным народным расправам над ведьмами приходит четкая система борьбы с ними, в которой самое активное участие принимают церковь и государство. Для опознания ведьмы применяется одна лишь процедура - укалывание иглой. Доселе не известное испытание распространяется по всей Европе, от Швеции до Испании. Причем везде процедура проводится одинаково. Разве сам этот факт не вызывает подозрений?

Косвенным доказательством моей версии служит и характер ведовских процессов (ведь не зря в литературе, им посвященной, они именуются эпидемиями). Нельзя сказать, что ведьм преследовали регулярно и равномерно по всей территории Западной Европы. Скорее можно говорить о локальных и ограниченных во времени вспышках охоты на ведьм. В одном городке вовсю полыхают костры, а в других о ведьмах будто никто и не слышал - не потому ли, что острая борьба с ведьмами развертывалась в местах, наиболее пораженных проказой, и заканчивалась при уничтожении угрожающего числа прокаженных.

Если предположить, что средневековые истребители ведьм и колдунов знали, с чем они на самом деле сражаются, то посчитаем логичным их стремление как можно тщательнее изолировать от общества обвиненных в колдовстве. Многие авторы (например, Я. Канторович и Н. Сперанский) упоминают о том, что ведьмы содержались в особых, отдельных тюрьмах. Демонологи же в своих наставлениях предупреждают об опасности близкого контакта с ведьмами, а судьям рекомендуют при допросах избегать прикосновения колдуний. Хотя теологи и считали, что борющийся с ведьмами имеет благословение церкви, а потому неподвластен их чарам, практика нередко говорила об обратном. В литературе известны случаи, когда в колдовстве обвиняли палача и судью, ведшего процессы. В этом нет ничего удивительного: у них было достаточно возможностей заразиться.

Конечно, наибольшая опасность заражения грозила прежде всего родственникам. Они же первыми могли заметить признаки страшного заболевания, и тогда страх за свою жизнь брал верх над любовью к ближнему. Недаром именно родственники часто (так говорят историчес кие документы) становились доносителями. Впрочем, даже такой шаг не отводил от них подозрения в приверженности ведовской заразе. Поэтому если хоть один из членов семьи был казнен по обвинению в колдовстве, то на всех остальных всю жизнь лежало подозрение. Иначе и быть не могло: инкубационный период лепры может составлять несколько лет, а следовательно, любой, кто общался с зараженным, внушал опасение. Нередко для подстраховки казнили всю семью разом.

Всегда вызывала наибольший ужас и рассматривалась как дикий фанатизм казнь обвиненных в колдовстве детей. В XV-XVII веках на костер возводили даже двухлетних. Пожалуй, наиболее шокирующий пример дает город Бамберг, где одновременно были преданы огню 22 девочки от 9 до 13 лет. Как уже говорилось, вера в колдовство характерна для всего человечества, однако массовое обвинение в колдовстве детей отличает лишь Западную Европу XV-XVII веков. Факт в пользу излагаемой гипотезы: проказа не разбирает возраста, а каждый зараженный, взрослый или ребенок, представляет опасность.

Иногда, очень редко, с обвиняемого в колдовстве снимали обвинения. Но и после освобождения он оставался, по сути, отверженным, подвергаясь строжайшему карантину: ему запрещали входить в церковь или отводили в ней особое место; даже в собственном доме он жил изолированно. Вполне разумные предписания на случай возможной опасности заражения.

Еще одно доказательство, подкрепляющее гипотезу, - стереотипный образ колдуньи, созданный народным сознанием. На костер всходили люди без различия пола, возраста, социального пoложения, любой мог быть обвинен в колдовстве. А вот описания типичной ведьмы оказались наиболее устойчивыми. Английский историк Р. Харт в работе "История ведовства" приводит свидетельства современников о том, как, по их мнению, выглядит типичная ведьма. Вот одно из них: "Они кривые и горбатые, на их лицах постоянно лежит печать меланхолии, повергающая в ужас всех окружающих. Их кожа покрыта какими-то пятнами. Старая, потрепанная жизнью карга, она ходит согнувшись дугой, с ввалившимися глазами, беззубая, с изборожденным ямами и морщинами лицом. Члены ее постоянно трясутся".

В медицинской литературе именно так описывают больного лепрой на последних стадиях развития заболевания. Кроме того, сообщает медицинская энциклопедия, "в запущенных случаях выпадают брови, ушные мочки увеличиваются, выражение лица сильно изменяется, зрение слабеет до полной слепоты, голос становится хриплым". Типичная ведьма из сказки разговаривает охрипшим голосом и имеет длинный, резко выдающийся на лице нос. Это тоже неслучайно. При лепре "весьма часто поражается слизистая оболочка носа, что приводит к ее перфорации и деформации. Нередко развивается хронический фарингит, поражение гортани приводит к охриплости".

Конечно, меня легко упрекнуть в том, что гипотеза не находит прямого подтверждения в исторических источниках. Действительно, нет и вряд ли когда-нибудь появятся документы, которые бы напрямую говорили об охоте на ведьм как о борьбе с прокаженными. И все же косвенные подтверждения этого можно обнаружить. Обратимся, например, к самому известному демонологическому трактату - "Молоту ведьм".

Благочестивые инквизиторы Шпренгер и Инститорис задают в нем вопрос: могут ли ведьмы наслать на людей разнообразные заболевания, в том числе и проказу. Рассуждая сначала о том, что "имеется известное затруднение, считать или не считать возможным наслание ведьмами проказы и эпилепсии. Ведь эти болезни обычно возникают из-за недостаточности внутренних органов", авторы "Молота" тем не менее сообщают: "Мы нашли, что эти болезни временами насылаются и чародеяниями". А окончательный вывод таков: "Нет такой болезни, которую не могли бы наслать ведьмы на человека с Божьего попущения. Они могут наслать даже проказу и эпилепсию, что подтверждается учеными".

Есть примеры, когда сами демонологи говорят о ведовстве как о заразной болезни. Итальянский теолог Гуаццо в своем сочинении "Compendium malefikarum" отмечает, что "ведовская зараза может часто передаваться детям их грешными родителями. Каждый день мы встречаем примеры испорченности этой заразой детей".

Огромный интерес при изучении ведовских процессов вызывают труды антидемонологов, людей, которые в период всеобщего страха перед ведьмами осмеливались сказать слово в их защиту. Одной из таких редких личностей был врач Иоганн Вейер, выразивший свой взгляд на проблему ведовства в сочинении "О проделках демонов". В нем он полемизирует с известными демонологами и старается доказать несостоятельность их воззрений. В чем же заключались последние? Как ни странно, один из них, Карпцов, считал, что "самим ведьмам и ламиям идет на пользу, если их как можно скорее предают смерти". Вейер полагает, что "аргумент Карпцова прекрасный довод, который мог бы оправдать убийство: что, если кто-нибудь из нас лишил бы жизни человека ничтожного, рожденного лишь поедать плоды, пораженного галльской болезнью, и объяснил бы свое деяние тем, что лучшим для него было бы умереть поскорее?"

Очень любопытное замечание, особенно, если учесть, что галльской болезнью называли все ту же проказу. Это позволяет увидеть в словах Карпцова стремление оправдаться перед собой и обществом, уверить всех, что истреблением ведьм-прокаженных выполнялась миссия милосердия.

Подведем итоги. Несмотря на явный недостаток исторических документов, можно все же говорить, что выдвигаемая гипотеза имеет доказательную базу. Главное в ней - наличие на телах всех ведьм "дьявольских печатей", которые я отождествляю с лепрозными поражениями. Возникает естественный вопрос: а было ли у предшествующих исследователей ведовских процессов иное истолкование "печати дьявола"? Как ни странно, эти отметины на теле не вызвали большого интереса исследователей. Поиск у ведьмы "дьявольских знаков" они приводят лишь в качестве примера, иллюстрирующего дикость средневекового духовенства и властей, принимавших за "сатанинские печати" обычные жировики, язвочки и тому подобное.

То, что ведьмы зачастую не чувствовали боли от уколов, пытались объяснить нервным заболеванием и экзальтацией, вызванной страхом, - колдуньи впадали в состояние некого транса, подобного тому, который наблюдается на сеансе гипнотизера. Что же, вполне возможно. Однако тогда нечувствительными становятся либо все тело человека, либо значительная его часть. Приведенные же ранее факты говорят о "дьявольском клейме" - небольшом, строго ограниченном участке кожи. "Если уколоть такое место иголкой, то кровь не идет, и нет ощущения боли, которая, однако, ощущается всеми частями тела", - пишет в своей работе Н. Пшибытаевский. К сожалению, ни в отечественной, ни в зарубежной историографии нет ни одной попытки посмотреть на тождественность ведовских процессов и гонений на прокаженных. Пожалуй, лишь французский исследователь Ж. Ле Гофф в работе "Цивилизация средневекового Запада" рассматривает совместно категории прокаженных и ведьм. И тех и других он считает своеобразными "козлами отпущения", на которых общество возлагало ответственность за все проблемы и грехи. По словам ученого, "средневековое общество нуждалось в этих людях, их подавляли, поскольку они представляли опасность, чувствовалось почти осознанное стремление мистически перенести на них все то зло, от которого общество стремилось в себе избавиться". Однако, объяснив гонения на ведьм и прокаженных одними и теми же причинами, сами эти категории Ле Гофф никоим образом не совмещает.

Данный факт скорее говорит в пользу моей гипотезы. Если бы из источников было известно об одновременных гонениях на больных проказой и процессах над ведьмами в том или ином месте Европы, тогда их пришлось бы признать двумя абсолютно разными явлениями. Но они не совпадают ни пространственно, ни хронологически, и тогда версия о том, что ведовские процессы - лишь прикрытие для борьбы с лепрой, не должна казаться столь уж странной.

Литература

Еще несколько лет назад в книжных магазинах нельзя было найти книг, посвященных демонологии и борьбе с ведовством. Сегодня многие из них изданы.

Шпренгер Я., Инститорис Г. Молот ведьм. - М., 1991.

Демонология эпохи Возрождения. - М., 1995.

Роббинс Р. Х. Энциклопедия колдовства и демонологии. - М., 1996.

Тухолка С. Процессы о колдовстве в Западной Европе в XV-XVII веках. - СПб., 1909.

Канторович Я. Средневековые ведовские процессы. - М., 1899.